Ну, это я при жизни был весёлый...
Название: Нарисуй мне барашка
Автор: Tomoe-chan, Noa Streight
Фандом: Petshop of Horrors
Рейтинг: G
Жанр: романс
Пейринг: Ди-второй/Ди
Отказ от прав: Персонажи фанфика принадлежат их создателям. Авторы фанфика не извлекают материальной выгоды от их использования. Размещение фика на других ресурсах – с согласия авторов. Ссылки на фик – приветствуются.
читать
Химеры – существа из мглы,
Химеры – лунных листьев блики,
Химеры – порожденья стыков
Миров, что без любви больны.
Творенья мрака и луны,
Они приходят тихо, в полночь,
От звёздных россыпей, на должность –
Напоминать, что смертны мы…
(с) Станислав Айдинян
Старинная гостиная погружена во мрак и только жёлтый огонек свечи выдает, что в ней кто-то есть. Маленький мальчик забрался с ногами на диван и закутался в плед. Он с удовольствием укрылся бы с головой, но тогда он не сможет видеть слабенькое пламя… В комнате слишком темно. Невыносимо.
Высокие потолки, закрытые ставнями окна, завывание ветра снаружи. Днём дом кажется неплохим, даже красивым, ну, по сравнению с теми местами, где они жили до раньше. До их приезда дом стоял заброшенный, но мальчишке это даже нравиться – в таких домах всегда ощущается лёгкий флёр тайны и совершенно особый вкус приобретает ход времени. Впрочем, ему пока не до тонкостей. Хорошо уже то, что можно вообразить себя первооткрывателем и безнаказанно лазить по чердаку и необжитым комнатам, заставленным старыми вещами. Можно выйти во двор, если, конечно, удастся проскочить мимо отца и часами наблюдать за жизнью спрятавшегося в кустах сирени муравейника.
Но ночью дом погружается в темноту и во всех углах ему слышаться чьи-то голоса, тихие стоны и скрежет когтей. Хочется позвать отца, но тот вечно занят. Поэтому он зажигает свечу, тайком – ему всё чудится, что эта темнота живая и лишнего света не одобряет. Как и отец, кстати.
Отец… отец вечно сидит в большой и белой комнате, что-то задумчиво изучая в сложных чувствительных приборах. Мальчику не разрешено к ним прикасаться. А ещё отец увлеченно смешивает друг с другом какие-то странные вещества. Он вечно занят и это тоже не нравится мальчику.
Он со вздохом закрывает глаза, но тут же распахивает их от резкого звука – кажется, кто-то решил порезвиться на чердаке и пощёлкивание коготков будоражит нервы. А потом к коготкам добавляется перестук копыт. Такие маленькие аккуратные копытца… На чердаке? Он вздрагивает, кутаясь в плед.
Страшно.
Страшно оставаться тут и страшно преодолеть коридор, короткий путь из гостиной в рабочий кабинет отца. Казалось бы – пять шагов по комнате и одиннадцать по коридору, первая дверь налево. Но это днём. А ночью этот путь кажется бесконечным.
Наконец, он всё-таки решается. Босые пятки касаются пола и растрепанный ребенок в слегка помятой традиционной китайской пижамке с опаской выбирается в коридор.
Сквозняк колышет пламя свечи и доносит до его тонкого слуха всё новые шепотки, шелест чешуи, тихие вздохи. Он невольно он ускоряет шаг, движется все быстрее и быстрее. Тёмные провалы окон, расчерченные силуэтами корявых веток за стеклом – мальчик старается в них не смотреть, боясь встретить ответный взгляд.
А вот и нужная дверь. Малыш надавливает на ручку, но тщетно, кажется, дверь заперта. Он вздыхает еще раз, вытирает вспотевшие ладони о край шелковой рубашки и предпринимает новую попытку.
На этот раз дверь открывается.
Сколько бы раз они не переезжали – это комната никогда не меняется. Все тот же абсолютно белый цвет, резкий, слишком яркий свет ламп и запах лекарств.
Разве что фантастические чуды в стеклянных контейнерах расставлены каждый раз по-иному.
– Папа… – тихо зовет малыш, не обнаружив отца за столом. Страх стальными тисками стискивает сердце.
– ПАПА!!!
– Тсс-с… мой сладенький, что случилось? – изящные руки ложатся сзади на его плечи. Отец передвигается абсолютно бесшумно. Может быть и мальчик когда-нибудь так научится? Хотя ему страшно лишаться звука собственных шагов, ведь тогда шелест невидимых крыльев в ночи сделается ещё более внятным.
Малыш разворачивается и обнимает сидящего позади него мужчину за шею. Длинные волосы приятно холодят кожу, а аромат цветов успокаивает.
– Не бойся, нечего не бойся, – тихо шепчет ему отец. Поднимает на руки и относит в спальню. Мальчик ещё верит ему, верит безоговорочно и беззаветно любит. Он пока ещё не замечает тоски и отчаянья во взгляде отца, он видит лишь его улыбку. Ловит редкие проявления нежности, собирая их в шкатулку памяти, как редкие сокровища.
– Завтра к нам придет твой дедушка.
– Дедушка? – сонно переспрашивает малыш, когда отец аккуратно укладывает его в постель, слишком большую одного.
– Да. И ты ненадолго останешься с ним, – говорит мужчина с какой-то едва уловимой неуверенностью, присаживаясь на кровать и поправляя одеяло.
– Тебе с ним будет хорошо, сладенький. Вы отправитесь в красивое место, где много зверюшек. Ты же любишь животных? – рука убирает с лица ребенка тёмные волосы.
– Да… но ты же придешь? Придешь за мной? – мальчик ловит в горсть длинную прядь, не давая мужчине сбежать. Он сразу понял, что едет один – иначе отец не стал бы даже заговаривать об этом.
– Конечно же, – улыбается отец, стараясь не отводить взгляд от таких требовательных разноцветных глаз своего любимого сына, своего неудачного творения.
Малыш успокаивается, закрывает глаза, пытаясь покомфортнее устроиться в постели. Пока папа тут, можно не бояться.
– Папа… нарисуй мне барашка! – внезапно, словно вспомнив о чём-то, просит он.
– Завтра.
***
Когда-нибудь в другом доме, а может быть и в другом мире – граф Ди будет долго сидеть и смотреть на две разбитые чашки, сжимая в руках рисунок фиолетового барана: корявый и весьма далекий от действительности, ведь рисование никогда не было его сильной стороной…
Но сегодня он просто сидит на кровати сына, глядя на спящего ребенка – своё неудавшееся творение, своего любимого сына.
Утром еще совсем зеленый агент ФБР ворвётся в очередной заброшенный дом, похожий на предыдущие как две капли воды.
Пустой.
В таких домах всегда ощущается лёгкий флёр тайны и совершенно особый вкус приобретает ход времени. Этот дом словно бы пропитался до основания эманациями грусти и сожалений. Впрочем, агенту не до тонкостей и поэтики.
Ведь в который раз уже – его здесь нет! Густой аромат благовоний и химикатов сообщит о том, что он опоздал. Всего на волос разминулся с ним.
Дедушка приехал, как и обещал, чтобы навсегда забрать малыша из его таинственного и страшного дома. Из одинокой жизни рядом с холодным отстранённым отцом и его химерами.
Для мальчика началась новая жизнь. Без постоянных переездов и черных пустых гостиных. Жизнь среди пестрых красок и множества зверушек, настойчиво требующих внимания и заботы, жизнь, где больше нет места отцу. Жизнь, где есть ДОЛГ и ОБЯЗАННОСТИ.
В этой жизни его больше не пугает перестук маленьких копыт, тихое рычание и шелест чешуи во мраке – он совершенно точно знает, кому они принадлежат.
Везде химеры тычутся в углы,
Везде им мало места и пространства,
Они – как скрученный клубок из темноты,
Они текут, текут без постоянства,
Стекаясь в лики в тёмных далях сна,
Они – как гул реки, по дну катящий камни;
Их нет и есть они,
Но сохраняют давний
Закон –
Их роду нет числа!
Название: Аромат воспоминаний
Автор: Tomoe-chan, Noa Streight
Фандом: Petshop of Horrors
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст
Пейринг: Граф Ди тихо сам с собою…
Отказ от прав: В тексте использована песня Мартиэль. Персонажи фанфика принадлежат их создателям. Авторы фанфика не извлекают материальной выгоды от их использования. Размещение фика на других ресурсах – с согласия авторов. Ссылки на фик – приветствуются.
читать
Ди стоял возле окна, которое выходило на многолюдную улицу. Была ночь, но огни города поглощали темноту, заставляя её сжиматься и корчится в подворотнях. Каждый ребенок знает, что на небе есть звезды, но интенсивное электрическое освещение не даёт их увидеть.
Давит на мозг пустота,
Крылья уперлись в небо.
Эта Земля или та?
Сколько их было и не было?
Ночь. Комнаты погружены в полумрак. Впрочем, от времени суток это не зависит – просто большинству обитателей магазинчика во мраке, куда загнала их цивилизация, комфортнее. Граф слышит, как они перемещаются по магазинчику, живут своей жизнью. Наслаждаются ощущением безопасности.
Животные. Обычные, необычные и совсем нереальные. Химеры, которые не могут сосуществовать с человечеством, но и без человечества им не жить.
Ди один. Одиночество укрывает его незримым саваном и ниодин зверь не смеет пересечь невидимую границу. Лишь поблёскивают в темноте бусинки глаз.
Животные стараются двигаться тише, чтобы не отвлекать ками своим присутствием, ками они тоже живые и им иногда нужно побыть в одиночестве.
Ди проснулся сегодня ночью просто так, не понятно от чего. Сон ускользнул внезапно, покинув его на смятых простынях. Граф осторожно поднялся, стараясь не разбудить спящих на постели кошек, вытряхнул из тапочек устроившуюся там змею и ушёл из спальни. Отправился бродить по магазину. Не то что бы в него вдруг вцепилась тревога, но на сердце было как-то не спокойно.
Лондон или Париж,
Вена или Севилья?
В недрах бытийных ниш –
Кровь вперемешку с пылью.
А потом он подошел к окну и вдруг осознал, что не помнит где он. Нет, то, что он в своём магазинчике, Ди знал точно, то что магазинчик в городе… но вот в каком? Да и сколько их было за прошедшие года… и сколько было тех лет?
Китайца взволновало не это. Он задумался вдруг: сколько ему отпущено? Сколько уже прошло? А сколько осталось?
Лондон? Париж? Вена? Берлин? Год, два? Пять? Век или мгновение? Кто завтра утром войдет в эту дверь, неся в руках пирожные к чаю? Кого он будет интриговать, пугать и… не отпускать? Тайсу, Рео, Юрий, Жульен… имена менялись, менялись лица, но Ди делал вид что не замечает этого, да и пристало ли ками волноваться из-за таких пустяков? То ли дело отсутствие пирожных на завтрак и комфорт зверей…
Шаг – на костер из книг.
Навзничь – живьем в могилу.
Жизнь – это только миг,
Миг испытанья Силы.
Жаль, что отца нет рядом. Впрочем, они никогда не были действительно близки, не могли быть. Слишком похожи, слишком различны. Слишком слабы что бы признаться в очевидном. Наверное, отец завидовал ему, своему совершенному творению, неудачному творению с точки зрения Софу, а Ди-младший – завидовал отцу, тому, кто был так похож и не похож на него.
Он бы пришел, принес пирожных и они бы молча пили чай, до тех пор, пока Ди не уснет, а утром о об отце напоминал бы только легкий аромат магнолий в стылом воздухе. Отец всегда ассоциировался у него с экзотическим цветком – его аромат, его внешность и манера держать себя.
А вот Ди не такой – более домашний, более… человечный что ли. Ди смог приручить Леона… или хотя бы попытаться… Приручиться самому? Отец так и не смог, хоть пытался, но не смог – предпочел умереть.
Битвы или покой –
Зерна в едином хлебе.
Дерево под землей –
Корни того, что в небе.
Ди вздохнул. Наверное, он скучал по этим снам – снам, в которых они могли сидеть за столиком кафе и запросто обсуждать с отцом достоинства и недостатки местных кондитерских изделий. Чтобы не говорить о другом, о том, что на самом деле важно.
Наверное, отец его все же любил, любил по-своему. Ведь он попытался создать его таким, таким, каким хотел быть сам.
Наверное, Ди все же ненавидел отца, за то что тот создал его таким: обладающим чисто человеческими слабостями. Если не присматриваться – и рост, и цвет, и взгляд – всё при нём, а на проверку…
Ди вздохнул, он был добрым ками, а ками в конце концов, всегда прощают людей. Он должен был бы ненавидеть отца за эту ноющую боль в груди, боль от которой уже никто не пришлет лекарства.
С точки зрения отца все было просто: если у тебя болит сердце – просто замени его на новое. А чувства? Воспоминания?
Суетность бытия
Жадно стремится к Ночи,
Где параллели "Я"
Снова сойдутся в точке.
Ди отошел от окна и принялся неторопливо заваривать зеленый чай с жасмином. Сегодня он будет сидеть и пить чай, заедая его многослойными желейными пирожными с фруктами, как и вчера, как и позавчера. Пить чай и стараясь не думать что фирма Мустанг разорилась еще шестьдесят лет назад, что больше никто не нагрянет к нему на ночь глядя, в потрёпанных джинсах, потрясая пистолетом и значком, врываясь в аромат благовоний запахом дешёвых сигарет. Может, стоит приручить кого-нибудь ещё, кто имеет склонность открывать дверь пинком ноги, врываясь в чужую жизнь? Будет ли это так же забавно, как раньше?
Пухлый енот-полоскун с лоснящейся шёрсткой тихо, как шпион пробрался в комнату, пользуясь тем, что граф вновь уставился в чашку с уже остывшим чаем, он попытался стащить и выкинуть, наконец, эту порванную и запылившуюся тряпку, которую когда-то закинули под диван, там и забыли.
В координатах слов
Пусть я пока не доказан,
Просто мне повезло
Быть здесь не раз и сразу.
– А джинсы попрошу оставить! – стальным голосом произнес Ди, не меняя ни позы, ни выражения лица. Енот пискнул и, потерев ударенную о диван голову, тихо ворча удалился.
Ничего, у него ещё много времени: он попытается завтра и послезавтра и после-после-завтра…
Зачем это делать он не знал, но так поступали его мать и его бабушка. Может, именно ему предначертано справится, наконец, со зловредной тряпкой и застарелой звериной тоской в глазах Ди?
Автор: Tomoe-chan, Noa Streight
Фандом: Petshop of Horrors
Рейтинг: G
Жанр: романс
Пейринг: Ди-второй/Ди
Отказ от прав: Персонажи фанфика принадлежат их создателям. Авторы фанфика не извлекают материальной выгоды от их использования. Размещение фика на других ресурсах – с согласия авторов. Ссылки на фик – приветствуются.
читать
Химеры – существа из мглы,
Химеры – лунных листьев блики,
Химеры – порожденья стыков
Миров, что без любви больны.
Творенья мрака и луны,
Они приходят тихо, в полночь,
От звёздных россыпей, на должность –
Напоминать, что смертны мы…
(с) Станислав Айдинян
Старинная гостиная погружена во мрак и только жёлтый огонек свечи выдает, что в ней кто-то есть. Маленький мальчик забрался с ногами на диван и закутался в плед. Он с удовольствием укрылся бы с головой, но тогда он не сможет видеть слабенькое пламя… В комнате слишком темно. Невыносимо.
Высокие потолки, закрытые ставнями окна, завывание ветра снаружи. Днём дом кажется неплохим, даже красивым, ну, по сравнению с теми местами, где они жили до раньше. До их приезда дом стоял заброшенный, но мальчишке это даже нравиться – в таких домах всегда ощущается лёгкий флёр тайны и совершенно особый вкус приобретает ход времени. Впрочем, ему пока не до тонкостей. Хорошо уже то, что можно вообразить себя первооткрывателем и безнаказанно лазить по чердаку и необжитым комнатам, заставленным старыми вещами. Можно выйти во двор, если, конечно, удастся проскочить мимо отца и часами наблюдать за жизнью спрятавшегося в кустах сирени муравейника.
Но ночью дом погружается в темноту и во всех углах ему слышаться чьи-то голоса, тихие стоны и скрежет когтей. Хочется позвать отца, но тот вечно занят. Поэтому он зажигает свечу, тайком – ему всё чудится, что эта темнота живая и лишнего света не одобряет. Как и отец, кстати.
Отец… отец вечно сидит в большой и белой комнате, что-то задумчиво изучая в сложных чувствительных приборах. Мальчику не разрешено к ним прикасаться. А ещё отец увлеченно смешивает друг с другом какие-то странные вещества. Он вечно занят и это тоже не нравится мальчику.
Он со вздохом закрывает глаза, но тут же распахивает их от резкого звука – кажется, кто-то решил порезвиться на чердаке и пощёлкивание коготков будоражит нервы. А потом к коготкам добавляется перестук копыт. Такие маленькие аккуратные копытца… На чердаке? Он вздрагивает, кутаясь в плед.
Страшно.
Страшно оставаться тут и страшно преодолеть коридор, короткий путь из гостиной в рабочий кабинет отца. Казалось бы – пять шагов по комнате и одиннадцать по коридору, первая дверь налево. Но это днём. А ночью этот путь кажется бесконечным.
Наконец, он всё-таки решается. Босые пятки касаются пола и растрепанный ребенок в слегка помятой традиционной китайской пижамке с опаской выбирается в коридор.
Сквозняк колышет пламя свечи и доносит до его тонкого слуха всё новые шепотки, шелест чешуи, тихие вздохи. Он невольно он ускоряет шаг, движется все быстрее и быстрее. Тёмные провалы окон, расчерченные силуэтами корявых веток за стеклом – мальчик старается в них не смотреть, боясь встретить ответный взгляд.
А вот и нужная дверь. Малыш надавливает на ручку, но тщетно, кажется, дверь заперта. Он вздыхает еще раз, вытирает вспотевшие ладони о край шелковой рубашки и предпринимает новую попытку.
На этот раз дверь открывается.
Сколько бы раз они не переезжали – это комната никогда не меняется. Все тот же абсолютно белый цвет, резкий, слишком яркий свет ламп и запах лекарств.
Разве что фантастические чуды в стеклянных контейнерах расставлены каждый раз по-иному.
– Папа… – тихо зовет малыш, не обнаружив отца за столом. Страх стальными тисками стискивает сердце.
– ПАПА!!!
– Тсс-с… мой сладенький, что случилось? – изящные руки ложатся сзади на его плечи. Отец передвигается абсолютно бесшумно. Может быть и мальчик когда-нибудь так научится? Хотя ему страшно лишаться звука собственных шагов, ведь тогда шелест невидимых крыльев в ночи сделается ещё более внятным.
Малыш разворачивается и обнимает сидящего позади него мужчину за шею. Длинные волосы приятно холодят кожу, а аромат цветов успокаивает.
– Не бойся, нечего не бойся, – тихо шепчет ему отец. Поднимает на руки и относит в спальню. Мальчик ещё верит ему, верит безоговорочно и беззаветно любит. Он пока ещё не замечает тоски и отчаянья во взгляде отца, он видит лишь его улыбку. Ловит редкие проявления нежности, собирая их в шкатулку памяти, как редкие сокровища.
– Завтра к нам придет твой дедушка.
– Дедушка? – сонно переспрашивает малыш, когда отец аккуратно укладывает его в постель, слишком большую одного.
– Да. И ты ненадолго останешься с ним, – говорит мужчина с какой-то едва уловимой неуверенностью, присаживаясь на кровать и поправляя одеяло.
– Тебе с ним будет хорошо, сладенький. Вы отправитесь в красивое место, где много зверюшек. Ты же любишь животных? – рука убирает с лица ребенка тёмные волосы.
– Да… но ты же придешь? Придешь за мной? – мальчик ловит в горсть длинную прядь, не давая мужчине сбежать. Он сразу понял, что едет один – иначе отец не стал бы даже заговаривать об этом.
– Конечно же, – улыбается отец, стараясь не отводить взгляд от таких требовательных разноцветных глаз своего любимого сына, своего неудачного творения.
Малыш успокаивается, закрывает глаза, пытаясь покомфортнее устроиться в постели. Пока папа тут, можно не бояться.
– Папа… нарисуй мне барашка! – внезапно, словно вспомнив о чём-то, просит он.
– Завтра.
***
Когда-нибудь в другом доме, а может быть и в другом мире – граф Ди будет долго сидеть и смотреть на две разбитые чашки, сжимая в руках рисунок фиолетового барана: корявый и весьма далекий от действительности, ведь рисование никогда не было его сильной стороной…
Но сегодня он просто сидит на кровати сына, глядя на спящего ребенка – своё неудавшееся творение, своего любимого сына.
Утром еще совсем зеленый агент ФБР ворвётся в очередной заброшенный дом, похожий на предыдущие как две капли воды.
Пустой.
В таких домах всегда ощущается лёгкий флёр тайны и совершенно особый вкус приобретает ход времени. Этот дом словно бы пропитался до основания эманациями грусти и сожалений. Впрочем, агенту не до тонкостей и поэтики.
Ведь в который раз уже – его здесь нет! Густой аромат благовоний и химикатов сообщит о том, что он опоздал. Всего на волос разминулся с ним.
Дедушка приехал, как и обещал, чтобы навсегда забрать малыша из его таинственного и страшного дома. Из одинокой жизни рядом с холодным отстранённым отцом и его химерами.
Для мальчика началась новая жизнь. Без постоянных переездов и черных пустых гостиных. Жизнь среди пестрых красок и множества зверушек, настойчиво требующих внимания и заботы, жизнь, где больше нет места отцу. Жизнь, где есть ДОЛГ и ОБЯЗАННОСТИ.
В этой жизни его больше не пугает перестук маленьких копыт, тихое рычание и шелест чешуи во мраке – он совершенно точно знает, кому они принадлежат.
Везде химеры тычутся в углы,
Везде им мало места и пространства,
Они – как скрученный клубок из темноты,
Они текут, текут без постоянства,
Стекаясь в лики в тёмных далях сна,
Они – как гул реки, по дну катящий камни;
Их нет и есть они,
Но сохраняют давний
Закон –
Их роду нет числа!
Название: Аромат воспоминаний
Автор: Tomoe-chan, Noa Streight
Фандом: Petshop of Horrors
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст
Пейринг: Граф Ди тихо сам с собою…
Отказ от прав: В тексте использована песня Мартиэль. Персонажи фанфика принадлежат их создателям. Авторы фанфика не извлекают материальной выгоды от их использования. Размещение фика на других ресурсах – с согласия авторов. Ссылки на фик – приветствуются.
читать
Ди стоял возле окна, которое выходило на многолюдную улицу. Была ночь, но огни города поглощали темноту, заставляя её сжиматься и корчится в подворотнях. Каждый ребенок знает, что на небе есть звезды, но интенсивное электрическое освещение не даёт их увидеть.
Давит на мозг пустота,
Крылья уперлись в небо.
Эта Земля или та?
Сколько их было и не было?
Ночь. Комнаты погружены в полумрак. Впрочем, от времени суток это не зависит – просто большинству обитателей магазинчика во мраке, куда загнала их цивилизация, комфортнее. Граф слышит, как они перемещаются по магазинчику, живут своей жизнью. Наслаждаются ощущением безопасности.
Животные. Обычные, необычные и совсем нереальные. Химеры, которые не могут сосуществовать с человечеством, но и без человечества им не жить.
Ди один. Одиночество укрывает его незримым саваном и ниодин зверь не смеет пересечь невидимую границу. Лишь поблёскивают в темноте бусинки глаз.
Животные стараются двигаться тише, чтобы не отвлекать ками своим присутствием, ками они тоже живые и им иногда нужно побыть в одиночестве.
Ди проснулся сегодня ночью просто так, не понятно от чего. Сон ускользнул внезапно, покинув его на смятых простынях. Граф осторожно поднялся, стараясь не разбудить спящих на постели кошек, вытряхнул из тапочек устроившуюся там змею и ушёл из спальни. Отправился бродить по магазину. Не то что бы в него вдруг вцепилась тревога, но на сердце было как-то не спокойно.
Лондон или Париж,
Вена или Севилья?
В недрах бытийных ниш –
Кровь вперемешку с пылью.
А потом он подошел к окну и вдруг осознал, что не помнит где он. Нет, то, что он в своём магазинчике, Ди знал точно, то что магазинчик в городе… но вот в каком? Да и сколько их было за прошедшие года… и сколько было тех лет?
Китайца взволновало не это. Он задумался вдруг: сколько ему отпущено? Сколько уже прошло? А сколько осталось?
Лондон? Париж? Вена? Берлин? Год, два? Пять? Век или мгновение? Кто завтра утром войдет в эту дверь, неся в руках пирожные к чаю? Кого он будет интриговать, пугать и… не отпускать? Тайсу, Рео, Юрий, Жульен… имена менялись, менялись лица, но Ди делал вид что не замечает этого, да и пристало ли ками волноваться из-за таких пустяков? То ли дело отсутствие пирожных на завтрак и комфорт зверей…
Шаг – на костер из книг.
Навзничь – живьем в могилу.
Жизнь – это только миг,
Миг испытанья Силы.
Жаль, что отца нет рядом. Впрочем, они никогда не были действительно близки, не могли быть. Слишком похожи, слишком различны. Слишком слабы что бы признаться в очевидном. Наверное, отец завидовал ему, своему совершенному творению, неудачному творению с точки зрения Софу, а Ди-младший – завидовал отцу, тому, кто был так похож и не похож на него.
Он бы пришел, принес пирожных и они бы молча пили чай, до тех пор, пока Ди не уснет, а утром о об отце напоминал бы только легкий аромат магнолий в стылом воздухе. Отец всегда ассоциировался у него с экзотическим цветком – его аромат, его внешность и манера держать себя.
А вот Ди не такой – более домашний, более… человечный что ли. Ди смог приручить Леона… или хотя бы попытаться… Приручиться самому? Отец так и не смог, хоть пытался, но не смог – предпочел умереть.
Битвы или покой –
Зерна в едином хлебе.
Дерево под землей –
Корни того, что в небе.
Ди вздохнул. Наверное, он скучал по этим снам – снам, в которых они могли сидеть за столиком кафе и запросто обсуждать с отцом достоинства и недостатки местных кондитерских изделий. Чтобы не говорить о другом, о том, что на самом деле важно.
Наверное, отец его все же любил, любил по-своему. Ведь он попытался создать его таким, таким, каким хотел быть сам.
Наверное, Ди все же ненавидел отца, за то что тот создал его таким: обладающим чисто человеческими слабостями. Если не присматриваться – и рост, и цвет, и взгляд – всё при нём, а на проверку…
Ди вздохнул, он был добрым ками, а ками в конце концов, всегда прощают людей. Он должен был бы ненавидеть отца за эту ноющую боль в груди, боль от которой уже никто не пришлет лекарства.
С точки зрения отца все было просто: если у тебя болит сердце – просто замени его на новое. А чувства? Воспоминания?
Суетность бытия
Жадно стремится к Ночи,
Где параллели "Я"
Снова сойдутся в точке.
Ди отошел от окна и принялся неторопливо заваривать зеленый чай с жасмином. Сегодня он будет сидеть и пить чай, заедая его многослойными желейными пирожными с фруктами, как и вчера, как и позавчера. Пить чай и стараясь не думать что фирма Мустанг разорилась еще шестьдесят лет назад, что больше никто не нагрянет к нему на ночь глядя, в потрёпанных джинсах, потрясая пистолетом и значком, врываясь в аромат благовоний запахом дешёвых сигарет. Может, стоит приручить кого-нибудь ещё, кто имеет склонность открывать дверь пинком ноги, врываясь в чужую жизнь? Будет ли это так же забавно, как раньше?
Пухлый енот-полоскун с лоснящейся шёрсткой тихо, как шпион пробрался в комнату, пользуясь тем, что граф вновь уставился в чашку с уже остывшим чаем, он попытался стащить и выкинуть, наконец, эту порванную и запылившуюся тряпку, которую когда-то закинули под диван, там и забыли.
В координатах слов
Пусть я пока не доказан,
Просто мне повезло
Быть здесь не раз и сразу.
– А джинсы попрошу оставить! – стальным голосом произнес Ди, не меняя ни позы, ни выражения лица. Енот пискнул и, потерев ударенную о диван голову, тихо ворча удалился.
Ничего, у него ещё много времени: он попытается завтра и послезавтра и после-после-завтра…
Зачем это делать он не знал, но так поступали его мать и его бабушка. Может, именно ему предначертано справится, наконец, со зловредной тряпкой и застарелой звериной тоской в глазах Ди?
@темы: Petshop of Horrors, Моя писанина
-
-
11.05.2010 в 14:21-
-
11.05.2010 в 14:42Значит не зря мы это написали)))