Ну, это я при жизни был весёлый...
заглавка
Название: Семейство кошачьих
Автор: Noa Streight, Аямэ
Фандом: Prince Of Tennis
Рейтинг: NC-17
Жанр: slash, Angst, Humor, возможно OOC
Пейринг: от авторов многим досталось – Сейгаку, Хётей, Риккайдай и т.д. Присутствуют ОС в нехилом количестве.
Посвящается: Нашим соигрокам на принцефорумах, с которыми мы провели весь тот год, что писали фанфик. В особенности: Tomoe-chan, Ketoh, Лисятина, Крошка Фир, Джи-чан, Niou Masaharu, Arvis Eraclea, Oniks_small_miracle, Lib.moonsigma
Содержание: Эчизен Рёма вырос, события японского школьного чемпионата далеко позади, но, как говорится, осадок остался…
Предупреждение: фик написан без учёта событий манги «New Prince Of Tennis».
Дисклеймер: Персонажи фанфика принадлежат их создателям. Авторы фанфика не извлекают материальной выгоды от их использования.
Размещение: с разрешения авторов. Ссылки на фик – приветствуются.
Глава I
Глава II
Глава III
Глава IV
Глава V
Глава VI
Глава VII
Глава VIII
ГЛАВА IX
читать дальше
Кабы все было так, как было, как казалось в начале дней,
Нас и дальше бы жизнь носила на ладони теплой своей.
Но вступая в игру все дальше, увязая по грудь в слова,
Видишь: Бог бросает нас незаметно, словно карту из рукава.
Башня Rowan
Основательно пожевав теннисиста, пропускной пункт аэропорта Нарита выплюнул его в зал к встречающим. Ойши заметил его первым и призывно замахал руками.
Покрепче ухватив обе сумки – с ракетками и со всяким тряпьём – теннисист изобразил ледокол «Ермак», не лавируя, а раздвигая толпу напрямую. Конечно, не Санада-на-марше, но обыватели предпочитали маневрировать сами, чем толкаться локтями с решительно настроенным молодым человеком.
Но лишь приблизившись вплотную, Эчизен углядел, что Ойши явился не один, а в такой компании, что юноше потребовалось несколько дополнительных секунд на осмысление.
Он выразил удивление единым поднятием бровей:
«Гарсон, что эта агрессивная муха делает в моём супе?».
Бывший вице-капитан теннисной команды Сейгаку слегка смутился. Внятно и так, чтобы никого не обидеть, объяснить присутствие риккайца – задача не из тривиальных.
– Понимаешь, Эйджи по секрету рассказал о твоём приезде Мукахи, а тот проболтался Джиро. Засоня долго думал: «Приснится же такое!», но всё-таки поделился новостью с Маруи… Короче, все уже в курсе.
– Если бы Кикумару знал ещё и рейс, то тебя бы встречала толпа. Сразу в форме и с ракетками, ага, – встрял в объяснения Кирихара. Зараза всея Риккайдай припёрся в аэропорт в застёгнутом на все пуговицы костюме, в накрахмаленной до блеска и скрипа рубашечке и галстуке. Небось ради собственной свадьбы так не расстарается. А чтобы окончательно добить обомлевшего Эчизена – торжественно и с самым серьёзным видом вручил ему роскошный букет орхидей.
«Ирбисов ненавижу…» – под влиянием момента обречённо подумал теннисист, ощущая на себе десятки недоумённых и откровенно оценивающих взглядов мимопроходящих.
Бледно улыбнувшись, он выдал приличествующую случаю благодарность: ну, действительно – цветочки – так неожиданно и мило, чёрт возьми. Кирихара просиял так, словно Рёма пообещал ему преподнести головы всех трёх «Императоров» Риккайдая на блюде.
– Давно не виделись. Эчизен, ты, кажется, похудел. У тебя всё в порядке? – с пятого на десятое обосновав присутствие Акаи, Ойши, похоже, избавился от угрызений совести и стал самим собой.
«Этот парень был рождён опекать человечество» – мысль вызвала невольную улыбку: вспомнились школьные годы и аж на душе потеплело.
– Как обычно. Ни больше, ни меньше, – лаконично отозвался теннисист.
Ойши удовлетворился этим ответом, прекрасно понимая, что большего от Рёмы не добьётся. По крайней мере, в аэропорту да при риккайце.
Обменявшись малозначительными фразами из разряда «Как нынче в Токио погодка?», молодые люди вышли на стоянку.
– Сейчас домой приедем, пообедаем, отдохнёшь после перелёта…
– Да я, в общем, и не устал, – Эчизен затолкал сумку с вещами в багажник и изготовился утрамбовать сверху спортивную с ракетками и мячами.
– Не устал, говоришь? Так, может, сыграем матч? – оживился Кирихара, – Я, собственно, за этим к твоему самолёту и припёрся. Хочу быть первым в очереди.
Эчизен красноречиво оглядел риккайца с ног до головы. Но тот лишь отмахнулся.
– Ракетка при мне, переодеться – минутное дело. А Ойши нас подкинет до корта. Ну?
Теннисист пожал плечами с видом совершенно индифферентным:
– Ойши, ничего если «торжественный обед» превратится в «торжественный ужин»?
– Хмм-м. Так, пожалуй, даже лучше. Давайте запрыгивайте в машину.
Ракетка действительно оказалась при риккайце – сумка вольготно расположилась на заднем сидении. Правда, теперь Кирихара её потеснил, а Эчизен сел рядом с водителем.
– Кстати, все действительно жаждут тебя лицезреть, так что имеет смысл подумать о каком-нибудь мероприятии, – подкинул тему для размышлений Ойши.
– А лучше даже не одном! – уточнил Акая.
– Иначе, боюсь, наш дом будет натуральным образом атакован.
– Ага. Говорят, у Атобе есть небольшая домашняя армия.
– Не нагнетай обстановку, – одёрнул Шуичиро риккайца, пока его с головой не захлестнуло волнами бурной фантазии.
– Ну, можно сходить куда-нибудь… – пробормотал Эчизен не слишком уверенно. Он не рассчитывал на такую массу внимания, коей грозили ребята. И не хотел подвергать лишним испытаниям семейный очаг Золотой пары. Значит, придётся что-то придумать.
– Спроси совета у Эйджи. Он обязательно выберет подходящее место, где в окрестностях и намёка нет на теннисные корты. Иначе мы рискуем поиметь спонтанный Национальный чемпионат, с которого тебя живым не выпустят, – предложил Ойши, сжалившись над теннисистом, сконфуженным из-за внештатной ситуации.
– А ведь правда, Эчизен, мы с тебя живого не слезем. Запасай фотки с автографами и возьми пару уроков пафосного жеста у Атобе.
– Дался тебе этот Король Обезьян, что ты его через каждые три слова поминаешь! – Рёма не поленился обернуться назад, чтобы одарить риккайца насмешливой ухмылкой, – Что же он такого сделал, чтобы поразить тебя в самый мозжечок?
– Да Атобе как Атобе, а вот Санада… – на середине фразы Кирихара сообразил, что сболтнул лишнего, а потому внезапно замолчал и напряжённо уставился на теннисиста.
Лицо Ойши приняло взволнованно-заболивое выражение, словно он уже мысленно отмерял обоим брюнетам успокоительные капли. Несколько мгновений прошли в тишине, которая затем взорвалась хохотом в два голоса.
***
Кирихара, не долго думая, переоделся в ближайшем сортире. Рёма живо представил во что превратится его дорогой костюм, будучи утрамбованным в спортивную сумку. Впрочем, это не его проблема. Может, Акая все последние годы спал и видел сыграть матч с Эчизеном – и вот сбылось – до костюма ли тут? Они встретились у сетки и разыграли право подачи. Теннисисту не повезло.
Надо было, наверное, что-то сказать, но ему ничего не шло на ум – разве что предложить риккайцу не надрываться, ведь он давно оставил серьёзные тренировки, пойдя по совершенно иному пути. А пока Эчизен раздумывал, Кирихара решил проблему взаимного обмена колкостями за него.
– Чтобы сделать матч захватывающим и интригующим… То есть в качестве стимула… предлагаю ставку, – Акая неожиданно прихватил Эчизена пальцами за подбородок и протянул языком по щеке, – если проиграешь, то ляжешь под меня.
– Мне казалось, ты играешь за другую команду? – несколько мгновений спустя, успешно подавив озноб, поинтересовался Рёма. И он имел в виду вовсе не теннис. Похождениями Кирихары на личном фронте он никогда не интересовался, но пребывал в уверенности, что того привлекают исключительно девушки. В конце концов, он «своего» не узнает что-ли?
– И правильно казалось. Но ради такого случая я готов пересмотреть свои принципы.
Акая улыбнулся, как крокодил в процессе личного знакомства с будущим ужином и Эчизен тут же вспомнил изречение Юлия Цезаря: «Победить – это не самое важное дело. Это единственное дело!».
– Если я выиграю, то расплатишься соответственно, – теннисист постарался улыбнуться как можно гнуснее, – Только тебе придётся ещё и долго меня уговаривать польститься на твои тощие мослы. Ну, не знаю… стриптиз, что-ли, станцуешь…
У Акаи начали лопаться сосуды в глазах, от чего белки приобрели совершенно нездоровый розово-красный вид – верный признак бешенства.
«А ты думал: кому легко? Всем не просто, садист грёбанный» – Эчизен отправился на позицию, отстранённо размышляя о том, каков Кирихара в постели и не стоит ли организовать ему «несчастный случай» на корте, только чтобы этого не выяснять.
Уже после третьего разыгранного мяча риккаец пришёл в состояние души, что называется, всех-убью-один-останусь. А Эчизену сделалось не до размышлений – отбиться бы.
Хотелось надеяться, что в таком режиме Акая, разом задействовавший все резервы организма, долго не продержится. Риккаец выглядел конченным психопатом и вёл себя соответственно.
«По-моему, даже на чемпионате никто так не выкладывался – он же сам себе жизнь укорачивает!!!» – Рёме приходилось подавлять инстинктивный страх человека перед сумасшедшими и это разрушало его концентрацию.
К четвёртому гейму юноши уже совершенно вымотались. Стремительный бросок вперёд для того, чтобы атаковать из-под сетки – Эчизен засчитал себе как маленький подвиг. Ему удалось отыграть у Кирихары целый гейм и ещё одно очко подряд, после чего тот всерьёз и надолго загнал Рёму на дальнюю линию. И, кстати, чуть голову не снёс кручённым из серии не-убью-так-покалечу.
Шёл второй час игры. Иногда мяч летал через сетку минут по десять, прежде чем утвердить проигрыш одному из противников.
«А тренер ещё опасался, что я тут загуляю и про тренировки думать забуду… Как же! Кто бы мне позволил…»
Сами себе судьи они как-то одновременно пришли к идее перерыва. Эчизен доковылял до скамейки и не присел на неё, нет. Рухнул! Полотенце пропиталось потом едва не насквозь. Волосы слиплись сосульками. А форму и вовсе хотелось сорвать с себя, облить бензином и сжечь.
Теннисист выпил воды и сказал себе, что способен отыграть тай-брейк. И не просто отыграть, а даже выиграть. Он заставил себя подняться – в коленях ощущалась противная слабость, тело наливалось свинцом усталости и отупения с каждым мгновением – медлить было нельзя. Ещё чуть-чуть и он бы не встал, наверное.
Беглый взгляд в сторону противника.
– Ой-йё-ёё…
«Упал член – уже никто никуда не спешит» – вспомнил Эчизен народную примету, потому что Кирихара сложился кучкой, не дойдя до скамейки – потерял сознание.
«Чёртов придурок! Ему никто не говорил, что попытки справиться с профи почти без тренировок – слишком дорого обойдутся?!».
Теннисист едва рядом не прилёг, после того, как потратил последние силы, чтобы переложить обеспамятевшего на скамейку.
«Кто говорил про «тощие мослы»? Неужели я?! Оптимистично… Я не знал всей правды. Ух, отъел задницу неподъёмную, демоняка!» – Эчизен мысленно изругал риккайца на все корки, но легче не стало, даже на душе.
«Эта психованная техника его убьёт когда-нибудь. Эх. Таков удел всех берсерков. Вопрос в другом: причём боевое безумие к архитектуре и дизайну, а?», – Рёма считал одной из тайн вселенной мотивацию красноглазого демона, который после школы отправился получать высшее образование по специальности «архитектура зданий и сооружений». И сейчас уже совмещал учёбу с работой в студии.
«Коллеги из офиса, наверняка, натуры тонкие и чувствительные – если бы увидели во что превращается Кирихара на корте – с тахикардией бы слегли… Но мне-то что теперь с ним делать?!»
Эчизен медлил приводить соперника в чувство – тот ведь попытается возобновить матч, наплевав и на то, что по всем правилам уже проиграл и на собственное состояние. Тогда его точно в больницу придётся волочь:
«И к койке пристёгивать, ага».
Мышцы ног и ведущей руки Акаи били судороги. Эчизен не видел, но подозревал, что и спина не в лучшем состоянии. Удивительно, что обошлось без растяжений!
Сам же теннисист за время матча рассадил колени (да сколько ж можно!) и локоть, а ещё заполучил роскошный кровоподтёк на бедре – учитывая личность противника – можно сказать, отделался лёгким испугом.
Двигаться ужасно не хотелось, но Эчизен пересилил себя, чтобы собрать мячи и сложить вещи. Кирихара за то время, что он возился, и не подумал в себя прийти:
«Зараза!!!»
Наконец, Рёма вернулся к скамейке со «Спящей Красавицей». Посмотрел на Акаю – какой он милый, когда спит и зубами не скрипит – потом на небо голубое… И снова на Акаю… И тут его осенило.
Победно ухмыльнувшись, Эчизен склонился к юноше и организовал ему роскошный засос на шее. Вошёл во вкус и сообразил ещё несколько отметин в самых неожиданных местах.
Не слишком интересно глумиться над телом поверженного врага, но стоит лишь представить его лицо, когда он оценит весь масштаб бедствия – это вдохновляет.
Кирихара так и не очнулся, но вдруг жалобно всхлипнул, почти застонал. Уже всё его тело сотрясала крупная дрожь. Это привело Рёму в чувство, хотя он в этот момент размышлял на тему: «Засос на члене – это почётно?».
Он поспешно отодвинулся и с постным видом нашёл в телефоне номер Янаги:
«День добрый, Эчизен».
– Yo! Wonderboy всея Риккайдай только что пал к моим ногам.
«Ну и?»
– Приезжай и забери его.
***
Начатый в Штатах маршрут продолжился здесь, в Токио, самым причудливым образом. Через несколько дней после прибытия теннисиста, странноватый союз рыжих – Кикумару Эйджи и Маруи Бунта – умудрились затащить в токийский зоопарк не только Эчизена, но и Ойши, Фуджи, Инуи, Джакала, Кирихару и Джиро.
«След рыси типично кошачий, без отпечатков когтей. Заднюю лапу при шаге она ставит в след передней. Если идут несколько рысей, то замыкающие ступают точно в след авангарда. Рысь широко используется в геральдике, символизируя полноту и остроту зрения. Предпочитает подкарауливать дичь в засаде или скрадывать, а затем нападать большими, до 4 м, прыжками. Жертву преследует на дистанции не более 60-80 м, после чего выдыхается».
Когда оба «рыся», Кикумару и Маруи, умудрились выбрать одинаковое мороженое странного цвета и угрожающих размеров – остальная компания принялась безудержно хихикать. А Инуи, верный себе, сразу же что-то отметил в карманном компьютере.
Поначалу Эчизен диковато косился на Кирихару, словно ожидая, что тот начнёт угрожать пленным зверушкам и бывшим теннисным соперникам покрасить всех в красный. Но вскоре успокоился, обнаружив, что молодые люди на удивление тепло общаются друг с другом:
«Только ли потому, что былое соперничество осталось в прошлом и у каждого из нас теперь разные цели? Разные цели… Но ведь после турниров не было особой необходимости общаться. Что-то их всё-таки сблизило? Настолько, что они теперь ходят вместе полюбоваться на мартышек».
Когда Эчизен в очередной раз отделился от толпы, засмотревшись на роскошных представителей кошачьего племени – его перехватил Кирихара. Теннисист ожидал чего-то подобного и совершенно не удивился. Удивительно было бы, если бы Акая остался равнодушен к его недавней проделке.
– Янаги меня, как привёз, закинул отмокать в ванную, так что я с твоим творчеством ознакомился буквально сразу. Чуть не обделался от шока, пока не понял, что «творчеством» ты и ограничился, – в глазах риккайца промелькнуло странное выражение, – В следующий раз хоть дождись, пока я в сознании буду, некрофил чёртов!
У теннисиста вытянулось лицо: какой ещё «следующий раз»?! Неужели Кирихара думает, что у Эчизена такой стиль жизни? Хе.
– Нечего смотреть так, словно ты уже вызвал ко мне санитаров из ближайшего психиатрического, – Акая недобро ухмыльнулся, – Янаги меня зачитал нотациями до полусмерти! Неужели ты надеешься, что я спущу тебе с рук эту выходку? О нет, готовься – месть моя будет скорой, страшной, извращённой… и да, неизбежной!
Рёма кивнул, мол, делай что хочешь, если не боишься столкнуться с последствиями и, посчитав разговор завершённым, присоединился к товарищам. Они увлеклись прикладной орнитологией, с интересом разглядывая водоплавающих птиц.
– Я В РИТМЕЕЕЕЕЕЕ!!!! – известил всех и вся красноволосый смерч, промчавшийся так близко к группе, что едва не столкнул Эчизена и Джиро в прудик с пеликанами. Птицы выглядели немного разочарованными.
«Не кормят их тут что-ли?» – юноша шагнул назад, обменявшись с пеликанами злобным взглядом. Джиро вынырнул из дремотного состояния и одарил Маруи, придержавшего его за локоть, благодарным взглядом.
– Хой-хой! Кому это Камио поволок целое облако сладкой ваты? – Кикумару заинтересованно смотрел вслед энергичному бегуну. Остальные невольные свидетели, помимо теннисистов, пробежку не оценили – юноша промчался мимо на такой скорости, что им осталось лишь озадаченно моргать.
– Может, эта девчонка с носом пуговкой и афигенным самомнением… как её там?.. Ну, сестра Тачибаны… наконец, до него снизошла? – в характерной своей отнюдь не человеколюбивой манере предположил Кирихара, – если так, то я пошлю ему смс-ку с соболезнованиями.
Эчизен ненадолго отстал от группы, которая отправилась «ловить Ритм», и задержался у последнего вольера с большими кошками. Ну, может, не самыми большими, но дивно изящными.
«Гепард – самое быстрое наземное существо, в погоне за жертвой развивает скорость до 112-115 км/ч. Разгоняется до 75 км/ч за 2 секунды. Заметно отличается от других представителей семейства кошачьих. Тело стройное и кажется даже хрупким, но на самом деле они обладают развитой мускулатурой и практически не имеют жировых отложений. Если за короткое время гепарду не удаётся настичь свою жертву, он отказывается от продолжения охоты, потому что из-за огромного расхода энергии не способен на длительную погоню».
Эчизен усмехнулся и отправился дальше. Следом за остальной компанией миновал несколько вольеров и обогнул гигантскую клетку с хищными птицами. Тут-то глазам молодых людей предстало дивное зрелище: Тачибана Анн, с недоумением изучающая растрепанный ветром ком сладкой ваты, до крайности смущённый Камио Акира и... сияющий довольством Янаги Рэнджи. И если Тачибана и Камио у подготовленных зрителей большого удивления не вызвали, то Янаги, на котором с обоих боков повисли роскошные девицы – произвёл фурор.
***
Одна из девушек выглядела классической японкой. Едва достигая макушкой рослому Янаги до груди, она была тонкая, как веточка – намёк на женские формы создаёт, скорее, умело подобранная одежда, чем само тело. Угольно-чёрные волосы до середины бедра сплетены в тугую косу, выстриженная чёлка и пряди у висков обрамляют тонкокостное изящное лицо. Эчизен в силу профессиональной привычки, сначала изучил её изящные руки, потом ножки, прикидывая сколько силы может таиться в этом теле. И только потом, спохватившись, перевёл взгляд на лицо. Ответный изучающий взгляд едва не заставил его отшатнуться – он ощутил себя бактерией под микроскопом:
«Да уж, ничего себе «примерная японская домохозяйка»! Это вам не Рюзаки Сакуно какая-нибудь».
Вторая девица не долго наслаждалась остолбенением мужской компании. Она отцепилась от Янаги и – решительно отодвинув Кикумару в сторону – подкатилась к Инуи, самым что ни на есть откровенным образом прижавшись бедром. У информационного маньяка явно кровь прилила к голове, а потом вся устремилась в противоположном направлении, но отстраняться он и не подумал. Наоборот, собственническим жестом обнял девушку за талию, плотнее привлекая к себе.
Она выглядела полной противоположностью подруги. Рост девушки позволял смотреть всем парням в компании в глаза, не задирая голову. Разве что каланче Инуи она доставала лишь до плеча. Эчизену мимолётно подумалось: уж не поэтому ли она к нему так льнёт? В красотке была явно видна европейская кровь: рост, золотистая кожа, более светлая, нежели у большинства японцев и, наконец, яркие серо-зелёные глаза. Девушка подчеркнула свою внешность, выкрасив волосы в рыжий, прядь через прядь, и сделав завивку. В результате чего щеголяла роскошной гривой буйных кудрей, навевающих ассоциации со знойной саванной. Да и вообще держалась амазонкой.
Прильнув к Инуи, рыжая, не дожидаясь представления и взаимных расшаркиваний, укорила юношу:
– Я так и знала, что ты забудешь про сегодняшний симпозиум о проблематике использования последних достижений нанотехнологии в оптических приборах!
Юноша автоматическим движением надвинул очки глубже и адресовал Янаги мученический взгляд.
– И не смотри на него так, это он тебя сдал. Сказал, что с 90% вероятностью ты предпочтёшь бездарное времяпровождение в мужской компании, чем симпозиум. Между прочим, приглашение досталось мне правдами-неправдами и горьким унижением, ты же знаешь моего научного руководителя…
Невольные свидетели сцены впали в благоговейный столбняк: Инуи нашёл себе девушку, ещё более повёрнутую на сборе информации, чем он сам!
Янаги усмехнулся, тепло глядя на парочку, и в полголоса выдал некий процентаж из своего багажа знаний о собравшихся. Брюнетка перебила его на середине заявлением о том, что он недостаточно внимания уделяет коэффициентам и погрешностям. Один из трёх императоров теннисной команды Риккайдай начиная со средней школы – Янаги Ренджи, известный своими аналитическими способностями – возразил. И они принялись молниеносно жонглировать наблюдениями и выкладками, производя расчёты в поддержку своей точки зрения и тем «добив» присутствующих окончательно. Девушка-аналитик, упрекающая Янаги в неточности – у парней появилось ощущение, что вот теперь-то они видели всё в этой жизни.
– И долго продлится этот спектакль для «своих»? – вопрос, со скучающе-презрительной интонацией, разбил очарование момента. Эчизен неприязненно посмотрел на Тачибану Анн. И не он один, но девушке, похоже, было не привыкать находиться в перекрестье взглядов. Наоборот, внимание, оказанное ими другим девушкам – вызвало у Тачибаны раздражение, которое она и не подумала скрывать. Ещё будучи сопливой девчонкой – своеобразным довеском к блистательному старшему брату – она привыкла быть единственной дамой в мужской компании и к большой доле внимания, вызванной этим обстоятельством. С возрастом она ещё больше похорошела, прямо-таки расцвела и теперь могла смело рассчитывать на безоговорочное внимание всех без исключения мужчин в зоне видимости. А тут, ну, просто явно пренебрежение! Эчизен-то ладно – как был асоциален, так и остался, но остальные…
«Хн. Я бесконечно люблю и уважаю женщин. Но, к сожалению, Женщин в мире мало, а много в нём самок» – словами классика подумал Рёма, разглядывая красавицу, как некое насекомое, которое и прихлопнуть, вроде как не за что, но и соседствовать не хочется.
– Ты давно приехал, Эчизен? – елейным голоском спросила Тачибана, поймав его взгляд, – Знаешь, накануне только и разговоров было, что о твоём появлении в Японии. Даже ребята из Осаки и Окинавы решили приехать, чтобы урвать у тебя время на корте. Но, кажется, токийские теннисисты тебя им не отдадут. Даже если не прикасались к ракетке со времён средней школы.
– Я всего-то два дня в Токио. И ещё не решил сколько пробуду, – ответил Рёма кратко, никак не прокомментировав сообщение о потенциальных противниках на корте.
Он так и не понял, сказала ли она ему комплимент или предполагалось, что он почувствует себя куском мяса, к которому сбегаются все окрестные собаки.
«Кобели» – читалось во взгляде Тачибаны, оценивающе скользящем по ладным фигурам парней, которые были на «ты» со спортом.
Эчизен не позволил себе сочувствующего взгляда в сторону Камио, но девушка перехватила пару таких от Бунты, Джиро и, конечно, Ойши, что усилило её боевой настрой.
– Ну, зоопарк, это очень мии-иленько... Надеюсь, мы восполнили пустоту в душе для впечатлений, недополученных Эчизеном в детстве, – заметил Кирихара, – уникальное всё-таки зрелище: рее-ее-ееедкие животные тут разгуливают с минимальным ограничением свободы.
При этом он уставился на Тачибану. И так уставился, что не хватало лишь фразы: «Вы посмотрите-ка на эту чудную зверушку!»
– Но не отправится ли нам в бар? Я знаю хорошее заведение неподалёку, – Кирихара всё-таки удержался от объявления войны, предоставив Анн медленно закипать. Компания отнеслась к идее с энтузиазмом.
Рыжая всё-таки утащила Инуи на вожделенный симпозиум и Эчизену тут же доверительно поведали, что они вместе чуть больше года и наивный аналитик-маньяк всё ещё собирает на неё информацию, а она, в свою очередь, усиливает свои способности к спонтанным поступкам и… Инуи не может её просчитать! Для него она всегда разная и непредсказуемая. И от того ещё более любимая и желанная.
«И она рассчитывает всю жизнь его интриговать и держать на крючке интереса? Хн. Мне казалось, что Инуи выше ценит стабильность и надёжность».
– Они дуалы: она агрессивный экстраверт, а он достаточно интровертен. Им комфортно и не скучно друг с другом, – разъяснил Янаги совсем уж на ушко Эчизену, словно прочитав его невысказанные мысли и сомнения, – Хотя симпозиум этот мне кажется жестокой местью за посещение конференции по системам волнового мультиплексирования, куда Инуи затащил свою ненаглядную на прошлой неделе.
Эчизен невольно заулыбался. Но тут же нахмурился, обнаружив, что пока они лавировали к выходу из зоопарка сквозь толпу школьников на экскурсии, Тачибана и Камио – как само собой разумеется – присоединились к их компании теннисистов.
– Бедолагу Камио эта хищница использует как «запасной аэродром». Кидая ему подачки в виде свиданий, вот как сегодня. В зоопарке. По-моему, это не иначе как насмешка. А он и этому рад, – поделилась с Рёмой брюнетка. Следом за Янаги на неё тоже напал стих посплетничать. В смысле, поделиться с Эчизеном информацией, которая ему может показаться интересной.
– Судя по всему, она сейчас на тебя глаз положила. Готовься отражать атаку, – шутливый воркующий тон девушки, щекочущее ушко дыхание, вызвало у Рёмы вполне определённый чувственный отклик, который он поторопился выдать за смущение.
– Ой, не надо краснеть. Между прочим, в реальности ты гораздо привлекательней, чем на мониторе компьютера. Такой, ну…
Она вознамерилась развить свою мысль, но Янаги нарочито возмущённо фыркнул, угодив аккурат в другое эчизеново ухо, и девушка умолкла на полуслове. А Рёма не знал смеяться ему или плакать в этом моменте трогательного ухаживания, куда он оказался непредумышленно вовлечён:
«Стоп. Непредумышленно? В случае эти двух био-компьютеров? Не верю».
– Кстати, Эчизен, у тебя есть кто-нибудь… постоянный?
«Двое: головная боль и человеконенавистничество».
– Ммм-м-м… Есть, кажется. Наверное… Только он об этом ещё не знает, – нехотя признался юноша.
«Я размяк. Надо же! А всего-то прихватили под локти, да подышали в ушко – и всё берите Эчизена Рёму голыми руками. Голыми, сильными, нежными руками. О да».
– Он? Ах, бедняжечка Тачибана, ничего-то ей не обломится, – брюнетка даже не пыталась скрыть мрачноватое торжество в голосе, перемешанное с нарочитым сочувствием, – Но это не значит, что она оставит тебя в покое просто так. Парней, вроде тебя, она воспринимает как личное оскорбление.
Эчизен только вздохнул, уловив предупреждение, которое собеседница, опять таки, не потрудилась завуалировать. Вот только здесь, в Токио, та-аа-аак близко к Ирбису – ему проблем из-за сексуальных предпочтений не хватало. В другое время он бы привычно отмахнулся от этого, но…
«Интересно, через сколько женских трупов мне предстоит проложить дорогу к Нему?»
Название: Семейство кошачьих
Автор: Noa Streight, Аямэ
Фандом: Prince Of Tennis
Рейтинг: NC-17
Жанр: slash, Angst, Humor, возможно OOC
Пейринг: от авторов многим досталось – Сейгаку, Хётей, Риккайдай и т.д. Присутствуют ОС в нехилом количестве.
Посвящается: Нашим соигрокам на принцефорумах, с которыми мы провели весь тот год, что писали фанфик. В особенности: Tomoe-chan, Ketoh, Лисятина, Крошка Фир, Джи-чан, Niou Masaharu, Arvis Eraclea, Oniks_small_miracle, Lib.moonsigma
Содержание: Эчизен Рёма вырос, события японского школьного чемпионата далеко позади, но, как говорится, осадок остался…
Предупреждение: фик написан без учёта событий манги «New Prince Of Tennis».
Дисклеймер: Персонажи фанфика принадлежат их создателям. Авторы фанфика не извлекают материальной выгоды от их использования.
Размещение: с разрешения авторов. Ссылки на фик – приветствуются.
Глава I
Глава II
Глава III
Глава IV
Глава V
Глава VI
Глава VII
Глава VIII
ГЛАВА IX
читать дальше
Кабы все было так, как было, как казалось в начале дней,
Нас и дальше бы жизнь носила на ладони теплой своей.
Но вступая в игру все дальше, увязая по грудь в слова,
Видишь: Бог бросает нас незаметно, словно карту из рукава.
Башня Rowan
Основательно пожевав теннисиста, пропускной пункт аэропорта Нарита выплюнул его в зал к встречающим. Ойши заметил его первым и призывно замахал руками.
Покрепче ухватив обе сумки – с ракетками и со всяким тряпьём – теннисист изобразил ледокол «Ермак», не лавируя, а раздвигая толпу напрямую. Конечно, не Санада-на-марше, но обыватели предпочитали маневрировать сами, чем толкаться локтями с решительно настроенным молодым человеком.
Но лишь приблизившись вплотную, Эчизен углядел, что Ойши явился не один, а в такой компании, что юноше потребовалось несколько дополнительных секунд на осмысление.
Он выразил удивление единым поднятием бровей:
«Гарсон, что эта агрессивная муха делает в моём супе?».
Бывший вице-капитан теннисной команды Сейгаку слегка смутился. Внятно и так, чтобы никого не обидеть, объяснить присутствие риккайца – задача не из тривиальных.
– Понимаешь, Эйджи по секрету рассказал о твоём приезде Мукахи, а тот проболтался Джиро. Засоня долго думал: «Приснится же такое!», но всё-таки поделился новостью с Маруи… Короче, все уже в курсе.
– Если бы Кикумару знал ещё и рейс, то тебя бы встречала толпа. Сразу в форме и с ракетками, ага, – встрял в объяснения Кирихара. Зараза всея Риккайдай припёрся в аэропорт в застёгнутом на все пуговицы костюме, в накрахмаленной до блеска и скрипа рубашечке и галстуке. Небось ради собственной свадьбы так не расстарается. А чтобы окончательно добить обомлевшего Эчизена – торжественно и с самым серьёзным видом вручил ему роскошный букет орхидей.
«Ирбисов ненавижу…» – под влиянием момента обречённо подумал теннисист, ощущая на себе десятки недоумённых и откровенно оценивающих взглядов мимопроходящих.
Бледно улыбнувшись, он выдал приличествующую случаю благодарность: ну, действительно – цветочки – так неожиданно и мило, чёрт возьми. Кирихара просиял так, словно Рёма пообещал ему преподнести головы всех трёх «Императоров» Риккайдая на блюде.
– Давно не виделись. Эчизен, ты, кажется, похудел. У тебя всё в порядке? – с пятого на десятое обосновав присутствие Акаи, Ойши, похоже, избавился от угрызений совести и стал самим собой.
«Этот парень был рождён опекать человечество» – мысль вызвала невольную улыбку: вспомнились школьные годы и аж на душе потеплело.
– Как обычно. Ни больше, ни меньше, – лаконично отозвался теннисист.
Ойши удовлетворился этим ответом, прекрасно понимая, что большего от Рёмы не добьётся. По крайней мере, в аэропорту да при риккайце.
Обменявшись малозначительными фразами из разряда «Как нынче в Токио погодка?», молодые люди вышли на стоянку.
– Сейчас домой приедем, пообедаем, отдохнёшь после перелёта…
– Да я, в общем, и не устал, – Эчизен затолкал сумку с вещами в багажник и изготовился утрамбовать сверху спортивную с ракетками и мячами.
– Не устал, говоришь? Так, может, сыграем матч? – оживился Кирихара, – Я, собственно, за этим к твоему самолёту и припёрся. Хочу быть первым в очереди.
Эчизен красноречиво оглядел риккайца с ног до головы. Но тот лишь отмахнулся.
– Ракетка при мне, переодеться – минутное дело. А Ойши нас подкинет до корта. Ну?
Теннисист пожал плечами с видом совершенно индифферентным:
– Ойши, ничего если «торжественный обед» превратится в «торжественный ужин»?
– Хмм-м. Так, пожалуй, даже лучше. Давайте запрыгивайте в машину.
Ракетка действительно оказалась при риккайце – сумка вольготно расположилась на заднем сидении. Правда, теперь Кирихара её потеснил, а Эчизен сел рядом с водителем.
– Кстати, все действительно жаждут тебя лицезреть, так что имеет смысл подумать о каком-нибудь мероприятии, – подкинул тему для размышлений Ойши.
– А лучше даже не одном! – уточнил Акая.
– Иначе, боюсь, наш дом будет натуральным образом атакован.
– Ага. Говорят, у Атобе есть небольшая домашняя армия.
– Не нагнетай обстановку, – одёрнул Шуичиро риккайца, пока его с головой не захлестнуло волнами бурной фантазии.
– Ну, можно сходить куда-нибудь… – пробормотал Эчизен не слишком уверенно. Он не рассчитывал на такую массу внимания, коей грозили ребята. И не хотел подвергать лишним испытаниям семейный очаг Золотой пары. Значит, придётся что-то придумать.
– Спроси совета у Эйджи. Он обязательно выберет подходящее место, где в окрестностях и намёка нет на теннисные корты. Иначе мы рискуем поиметь спонтанный Национальный чемпионат, с которого тебя живым не выпустят, – предложил Ойши, сжалившись над теннисистом, сконфуженным из-за внештатной ситуации.
– А ведь правда, Эчизен, мы с тебя живого не слезем. Запасай фотки с автографами и возьми пару уроков пафосного жеста у Атобе.
– Дался тебе этот Король Обезьян, что ты его через каждые три слова поминаешь! – Рёма не поленился обернуться назад, чтобы одарить риккайца насмешливой ухмылкой, – Что же он такого сделал, чтобы поразить тебя в самый мозжечок?
– Да Атобе как Атобе, а вот Санада… – на середине фразы Кирихара сообразил, что сболтнул лишнего, а потому внезапно замолчал и напряжённо уставился на теннисиста.
Лицо Ойши приняло взволнованно-заболивое выражение, словно он уже мысленно отмерял обоим брюнетам успокоительные капли. Несколько мгновений прошли в тишине, которая затем взорвалась хохотом в два голоса.
***
Кирихара, не долго думая, переоделся в ближайшем сортире. Рёма живо представил во что превратится его дорогой костюм, будучи утрамбованным в спортивную сумку. Впрочем, это не его проблема. Может, Акая все последние годы спал и видел сыграть матч с Эчизеном – и вот сбылось – до костюма ли тут? Они встретились у сетки и разыграли право подачи. Теннисисту не повезло.
Надо было, наверное, что-то сказать, но ему ничего не шло на ум – разве что предложить риккайцу не надрываться, ведь он давно оставил серьёзные тренировки, пойдя по совершенно иному пути. А пока Эчизен раздумывал, Кирихара решил проблему взаимного обмена колкостями за него.
– Чтобы сделать матч захватывающим и интригующим… То есть в качестве стимула… предлагаю ставку, – Акая неожиданно прихватил Эчизена пальцами за подбородок и протянул языком по щеке, – если проиграешь, то ляжешь под меня.
– Мне казалось, ты играешь за другую команду? – несколько мгновений спустя, успешно подавив озноб, поинтересовался Рёма. И он имел в виду вовсе не теннис. Похождениями Кирихары на личном фронте он никогда не интересовался, но пребывал в уверенности, что того привлекают исключительно девушки. В конце концов, он «своего» не узнает что-ли?
– И правильно казалось. Но ради такого случая я готов пересмотреть свои принципы.
Акая улыбнулся, как крокодил в процессе личного знакомства с будущим ужином и Эчизен тут же вспомнил изречение Юлия Цезаря: «Победить – это не самое важное дело. Это единственное дело!».
– Если я выиграю, то расплатишься соответственно, – теннисист постарался улыбнуться как можно гнуснее, – Только тебе придётся ещё и долго меня уговаривать польститься на твои тощие мослы. Ну, не знаю… стриптиз, что-ли, станцуешь…
У Акаи начали лопаться сосуды в глазах, от чего белки приобрели совершенно нездоровый розово-красный вид – верный признак бешенства.
«А ты думал: кому легко? Всем не просто, садист грёбанный» – Эчизен отправился на позицию, отстранённо размышляя о том, каков Кирихара в постели и не стоит ли организовать ему «несчастный случай» на корте, только чтобы этого не выяснять.
Уже после третьего разыгранного мяча риккаец пришёл в состояние души, что называется, всех-убью-один-останусь. А Эчизену сделалось не до размышлений – отбиться бы.
Хотелось надеяться, что в таком режиме Акая, разом задействовавший все резервы организма, долго не продержится. Риккаец выглядел конченным психопатом и вёл себя соответственно.
«По-моему, даже на чемпионате никто так не выкладывался – он же сам себе жизнь укорачивает!!!» – Рёме приходилось подавлять инстинктивный страх человека перед сумасшедшими и это разрушало его концентрацию.
К четвёртому гейму юноши уже совершенно вымотались. Стремительный бросок вперёд для того, чтобы атаковать из-под сетки – Эчизен засчитал себе как маленький подвиг. Ему удалось отыграть у Кирихары целый гейм и ещё одно очко подряд, после чего тот всерьёз и надолго загнал Рёму на дальнюю линию. И, кстати, чуть голову не снёс кручённым из серии не-убью-так-покалечу.
Шёл второй час игры. Иногда мяч летал через сетку минут по десять, прежде чем утвердить проигрыш одному из противников.
«А тренер ещё опасался, что я тут загуляю и про тренировки думать забуду… Как же! Кто бы мне позволил…»
Сами себе судьи они как-то одновременно пришли к идее перерыва. Эчизен доковылял до скамейки и не присел на неё, нет. Рухнул! Полотенце пропиталось потом едва не насквозь. Волосы слиплись сосульками. А форму и вовсе хотелось сорвать с себя, облить бензином и сжечь.
Теннисист выпил воды и сказал себе, что способен отыграть тай-брейк. И не просто отыграть, а даже выиграть. Он заставил себя подняться – в коленях ощущалась противная слабость, тело наливалось свинцом усталости и отупения с каждым мгновением – медлить было нельзя. Ещё чуть-чуть и он бы не встал, наверное.
Беглый взгляд в сторону противника.
– Ой-йё-ёё…
«Упал член – уже никто никуда не спешит» – вспомнил Эчизен народную примету, потому что Кирихара сложился кучкой, не дойдя до скамейки – потерял сознание.
«Чёртов придурок! Ему никто не говорил, что попытки справиться с профи почти без тренировок – слишком дорого обойдутся?!».
Теннисист едва рядом не прилёг, после того, как потратил последние силы, чтобы переложить обеспамятевшего на скамейку.
«Кто говорил про «тощие мослы»? Неужели я?! Оптимистично… Я не знал всей правды. Ух, отъел задницу неподъёмную, демоняка!» – Эчизен мысленно изругал риккайца на все корки, но легче не стало, даже на душе.
«Эта психованная техника его убьёт когда-нибудь. Эх. Таков удел всех берсерков. Вопрос в другом: причём боевое безумие к архитектуре и дизайну, а?», – Рёма считал одной из тайн вселенной мотивацию красноглазого демона, который после школы отправился получать высшее образование по специальности «архитектура зданий и сооружений». И сейчас уже совмещал учёбу с работой в студии.
«Коллеги из офиса, наверняка, натуры тонкие и чувствительные – если бы увидели во что превращается Кирихара на корте – с тахикардией бы слегли… Но мне-то что теперь с ним делать?!»
Эчизен медлил приводить соперника в чувство – тот ведь попытается возобновить матч, наплевав и на то, что по всем правилам уже проиграл и на собственное состояние. Тогда его точно в больницу придётся волочь:
«И к койке пристёгивать, ага».
Мышцы ног и ведущей руки Акаи били судороги. Эчизен не видел, но подозревал, что и спина не в лучшем состоянии. Удивительно, что обошлось без растяжений!
Сам же теннисист за время матча рассадил колени (да сколько ж можно!) и локоть, а ещё заполучил роскошный кровоподтёк на бедре – учитывая личность противника – можно сказать, отделался лёгким испугом.
Двигаться ужасно не хотелось, но Эчизен пересилил себя, чтобы собрать мячи и сложить вещи. Кирихара за то время, что он возился, и не подумал в себя прийти:
«Зараза!!!»
Наконец, Рёма вернулся к скамейке со «Спящей Красавицей». Посмотрел на Акаю – какой он милый, когда спит и зубами не скрипит – потом на небо голубое… И снова на Акаю… И тут его осенило.
Победно ухмыльнувшись, Эчизен склонился к юноше и организовал ему роскошный засос на шее. Вошёл во вкус и сообразил ещё несколько отметин в самых неожиданных местах.
Не слишком интересно глумиться над телом поверженного врага, но стоит лишь представить его лицо, когда он оценит весь масштаб бедствия – это вдохновляет.
Кирихара так и не очнулся, но вдруг жалобно всхлипнул, почти застонал. Уже всё его тело сотрясала крупная дрожь. Это привело Рёму в чувство, хотя он в этот момент размышлял на тему: «Засос на члене – это почётно?».
Он поспешно отодвинулся и с постным видом нашёл в телефоне номер Янаги:
«День добрый, Эчизен».
– Yo! Wonderboy всея Риккайдай только что пал к моим ногам.
«Ну и?»
– Приезжай и забери его.
***
Начатый в Штатах маршрут продолжился здесь, в Токио, самым причудливым образом. Через несколько дней после прибытия теннисиста, странноватый союз рыжих – Кикумару Эйджи и Маруи Бунта – умудрились затащить в токийский зоопарк не только Эчизена, но и Ойши, Фуджи, Инуи, Джакала, Кирихару и Джиро.
«След рыси типично кошачий, без отпечатков когтей. Заднюю лапу при шаге она ставит в след передней. Если идут несколько рысей, то замыкающие ступают точно в след авангарда. Рысь широко используется в геральдике, символизируя полноту и остроту зрения. Предпочитает подкарауливать дичь в засаде или скрадывать, а затем нападать большими, до 4 м, прыжками. Жертву преследует на дистанции не более 60-80 м, после чего выдыхается».
Когда оба «рыся», Кикумару и Маруи, умудрились выбрать одинаковое мороженое странного цвета и угрожающих размеров – остальная компания принялась безудержно хихикать. А Инуи, верный себе, сразу же что-то отметил в карманном компьютере.
Поначалу Эчизен диковато косился на Кирихару, словно ожидая, что тот начнёт угрожать пленным зверушкам и бывшим теннисным соперникам покрасить всех в красный. Но вскоре успокоился, обнаружив, что молодые люди на удивление тепло общаются друг с другом:
«Только ли потому, что былое соперничество осталось в прошлом и у каждого из нас теперь разные цели? Разные цели… Но ведь после турниров не было особой необходимости общаться. Что-то их всё-таки сблизило? Настолько, что они теперь ходят вместе полюбоваться на мартышек».
Когда Эчизен в очередной раз отделился от толпы, засмотревшись на роскошных представителей кошачьего племени – его перехватил Кирихара. Теннисист ожидал чего-то подобного и совершенно не удивился. Удивительно было бы, если бы Акая остался равнодушен к его недавней проделке.
– Янаги меня, как привёз, закинул отмокать в ванную, так что я с твоим творчеством ознакомился буквально сразу. Чуть не обделался от шока, пока не понял, что «творчеством» ты и ограничился, – в глазах риккайца промелькнуло странное выражение, – В следующий раз хоть дождись, пока я в сознании буду, некрофил чёртов!
У теннисиста вытянулось лицо: какой ещё «следующий раз»?! Неужели Кирихара думает, что у Эчизена такой стиль жизни? Хе.
– Нечего смотреть так, словно ты уже вызвал ко мне санитаров из ближайшего психиатрического, – Акая недобро ухмыльнулся, – Янаги меня зачитал нотациями до полусмерти! Неужели ты надеешься, что я спущу тебе с рук эту выходку? О нет, готовься – месть моя будет скорой, страшной, извращённой… и да, неизбежной!
Рёма кивнул, мол, делай что хочешь, если не боишься столкнуться с последствиями и, посчитав разговор завершённым, присоединился к товарищам. Они увлеклись прикладной орнитологией, с интересом разглядывая водоплавающих птиц.
– Я В РИТМЕЕЕЕЕЕЕ!!!! – известил всех и вся красноволосый смерч, промчавшийся так близко к группе, что едва не столкнул Эчизена и Джиро в прудик с пеликанами. Птицы выглядели немного разочарованными.
«Не кормят их тут что-ли?» – юноша шагнул назад, обменявшись с пеликанами злобным взглядом. Джиро вынырнул из дремотного состояния и одарил Маруи, придержавшего его за локоть, благодарным взглядом.
– Хой-хой! Кому это Камио поволок целое облако сладкой ваты? – Кикумару заинтересованно смотрел вслед энергичному бегуну. Остальные невольные свидетели, помимо теннисистов, пробежку не оценили – юноша промчался мимо на такой скорости, что им осталось лишь озадаченно моргать.
– Может, эта девчонка с носом пуговкой и афигенным самомнением… как её там?.. Ну, сестра Тачибаны… наконец, до него снизошла? – в характерной своей отнюдь не человеколюбивой манере предположил Кирихара, – если так, то я пошлю ему смс-ку с соболезнованиями.
Эчизен ненадолго отстал от группы, которая отправилась «ловить Ритм», и задержался у последнего вольера с большими кошками. Ну, может, не самыми большими, но дивно изящными.
«Гепард – самое быстрое наземное существо, в погоне за жертвой развивает скорость до 112-115 км/ч. Разгоняется до 75 км/ч за 2 секунды. Заметно отличается от других представителей семейства кошачьих. Тело стройное и кажется даже хрупким, но на самом деле они обладают развитой мускулатурой и практически не имеют жировых отложений. Если за короткое время гепарду не удаётся настичь свою жертву, он отказывается от продолжения охоты, потому что из-за огромного расхода энергии не способен на длительную погоню».
Эчизен усмехнулся и отправился дальше. Следом за остальной компанией миновал несколько вольеров и обогнул гигантскую клетку с хищными птицами. Тут-то глазам молодых людей предстало дивное зрелище: Тачибана Анн, с недоумением изучающая растрепанный ветром ком сладкой ваты, до крайности смущённый Камио Акира и... сияющий довольством Янаги Рэнджи. И если Тачибана и Камио у подготовленных зрителей большого удивления не вызвали, то Янаги, на котором с обоих боков повисли роскошные девицы – произвёл фурор.
***
Одна из девушек выглядела классической японкой. Едва достигая макушкой рослому Янаги до груди, она была тонкая, как веточка – намёк на женские формы создаёт, скорее, умело подобранная одежда, чем само тело. Угольно-чёрные волосы до середины бедра сплетены в тугую косу, выстриженная чёлка и пряди у висков обрамляют тонкокостное изящное лицо. Эчизен в силу профессиональной привычки, сначала изучил её изящные руки, потом ножки, прикидывая сколько силы может таиться в этом теле. И только потом, спохватившись, перевёл взгляд на лицо. Ответный изучающий взгляд едва не заставил его отшатнуться – он ощутил себя бактерией под микроскопом:
«Да уж, ничего себе «примерная японская домохозяйка»! Это вам не Рюзаки Сакуно какая-нибудь».
Вторая девица не долго наслаждалась остолбенением мужской компании. Она отцепилась от Янаги и – решительно отодвинув Кикумару в сторону – подкатилась к Инуи, самым что ни на есть откровенным образом прижавшись бедром. У информационного маньяка явно кровь прилила к голове, а потом вся устремилась в противоположном направлении, но отстраняться он и не подумал. Наоборот, собственническим жестом обнял девушку за талию, плотнее привлекая к себе.
Она выглядела полной противоположностью подруги. Рост девушки позволял смотреть всем парням в компании в глаза, не задирая голову. Разве что каланче Инуи она доставала лишь до плеча. Эчизену мимолётно подумалось: уж не поэтому ли она к нему так льнёт? В красотке была явно видна европейская кровь: рост, золотистая кожа, более светлая, нежели у большинства японцев и, наконец, яркие серо-зелёные глаза. Девушка подчеркнула свою внешность, выкрасив волосы в рыжий, прядь через прядь, и сделав завивку. В результате чего щеголяла роскошной гривой буйных кудрей, навевающих ассоциации со знойной саванной. Да и вообще держалась амазонкой.
Прильнув к Инуи, рыжая, не дожидаясь представления и взаимных расшаркиваний, укорила юношу:
– Я так и знала, что ты забудешь про сегодняшний симпозиум о проблематике использования последних достижений нанотехнологии в оптических приборах!
Юноша автоматическим движением надвинул очки глубже и адресовал Янаги мученический взгляд.
– И не смотри на него так, это он тебя сдал. Сказал, что с 90% вероятностью ты предпочтёшь бездарное времяпровождение в мужской компании, чем симпозиум. Между прочим, приглашение досталось мне правдами-неправдами и горьким унижением, ты же знаешь моего научного руководителя…
Невольные свидетели сцены впали в благоговейный столбняк: Инуи нашёл себе девушку, ещё более повёрнутую на сборе информации, чем он сам!
Янаги усмехнулся, тепло глядя на парочку, и в полголоса выдал некий процентаж из своего багажа знаний о собравшихся. Брюнетка перебила его на середине заявлением о том, что он недостаточно внимания уделяет коэффициентам и погрешностям. Один из трёх императоров теннисной команды Риккайдай начиная со средней школы – Янаги Ренджи, известный своими аналитическими способностями – возразил. И они принялись молниеносно жонглировать наблюдениями и выкладками, производя расчёты в поддержку своей точки зрения и тем «добив» присутствующих окончательно. Девушка-аналитик, упрекающая Янаги в неточности – у парней появилось ощущение, что вот теперь-то они видели всё в этой жизни.
– И долго продлится этот спектакль для «своих»? – вопрос, со скучающе-презрительной интонацией, разбил очарование момента. Эчизен неприязненно посмотрел на Тачибану Анн. И не он один, но девушке, похоже, было не привыкать находиться в перекрестье взглядов. Наоборот, внимание, оказанное ими другим девушкам – вызвало у Тачибаны раздражение, которое она и не подумала скрывать. Ещё будучи сопливой девчонкой – своеобразным довеском к блистательному старшему брату – она привыкла быть единственной дамой в мужской компании и к большой доле внимания, вызванной этим обстоятельством. С возрастом она ещё больше похорошела, прямо-таки расцвела и теперь могла смело рассчитывать на безоговорочное внимание всех без исключения мужчин в зоне видимости. А тут, ну, просто явно пренебрежение! Эчизен-то ладно – как был асоциален, так и остался, но остальные…
«Хн. Я бесконечно люблю и уважаю женщин. Но, к сожалению, Женщин в мире мало, а много в нём самок» – словами классика подумал Рёма, разглядывая красавицу, как некое насекомое, которое и прихлопнуть, вроде как не за что, но и соседствовать не хочется.
– Ты давно приехал, Эчизен? – елейным голоском спросила Тачибана, поймав его взгляд, – Знаешь, накануне только и разговоров было, что о твоём появлении в Японии. Даже ребята из Осаки и Окинавы решили приехать, чтобы урвать у тебя время на корте. Но, кажется, токийские теннисисты тебя им не отдадут. Даже если не прикасались к ракетке со времён средней школы.
– Я всего-то два дня в Токио. И ещё не решил сколько пробуду, – ответил Рёма кратко, никак не прокомментировав сообщение о потенциальных противниках на корте.
Он так и не понял, сказала ли она ему комплимент или предполагалось, что он почувствует себя куском мяса, к которому сбегаются все окрестные собаки.
«Кобели» – читалось во взгляде Тачибаны, оценивающе скользящем по ладным фигурам парней, которые были на «ты» со спортом.
Эчизен не позволил себе сочувствующего взгляда в сторону Камио, но девушка перехватила пару таких от Бунты, Джиро и, конечно, Ойши, что усилило её боевой настрой.
– Ну, зоопарк, это очень мии-иленько... Надеюсь, мы восполнили пустоту в душе для впечатлений, недополученных Эчизеном в детстве, – заметил Кирихара, – уникальное всё-таки зрелище: рее-ее-ееедкие животные тут разгуливают с минимальным ограничением свободы.
При этом он уставился на Тачибану. И так уставился, что не хватало лишь фразы: «Вы посмотрите-ка на эту чудную зверушку!»
– Но не отправится ли нам в бар? Я знаю хорошее заведение неподалёку, – Кирихара всё-таки удержался от объявления войны, предоставив Анн медленно закипать. Компания отнеслась к идее с энтузиазмом.
Рыжая всё-таки утащила Инуи на вожделенный симпозиум и Эчизену тут же доверительно поведали, что они вместе чуть больше года и наивный аналитик-маньяк всё ещё собирает на неё информацию, а она, в свою очередь, усиливает свои способности к спонтанным поступкам и… Инуи не может её просчитать! Для него она всегда разная и непредсказуемая. И от того ещё более любимая и желанная.
«И она рассчитывает всю жизнь его интриговать и держать на крючке интереса? Хн. Мне казалось, что Инуи выше ценит стабильность и надёжность».
– Они дуалы: она агрессивный экстраверт, а он достаточно интровертен. Им комфортно и не скучно друг с другом, – разъяснил Янаги совсем уж на ушко Эчизену, словно прочитав его невысказанные мысли и сомнения, – Хотя симпозиум этот мне кажется жестокой местью за посещение конференции по системам волнового мультиплексирования, куда Инуи затащил свою ненаглядную на прошлой неделе.
Эчизен невольно заулыбался. Но тут же нахмурился, обнаружив, что пока они лавировали к выходу из зоопарка сквозь толпу школьников на экскурсии, Тачибана и Камио – как само собой разумеется – присоединились к их компании теннисистов.
– Бедолагу Камио эта хищница использует как «запасной аэродром». Кидая ему подачки в виде свиданий, вот как сегодня. В зоопарке. По-моему, это не иначе как насмешка. А он и этому рад, – поделилась с Рёмой брюнетка. Следом за Янаги на неё тоже напал стих посплетничать. В смысле, поделиться с Эчизеном информацией, которая ему может показаться интересной.
– Судя по всему, она сейчас на тебя глаз положила. Готовься отражать атаку, – шутливый воркующий тон девушки, щекочущее ушко дыхание, вызвало у Рёмы вполне определённый чувственный отклик, который он поторопился выдать за смущение.
– Ой, не надо краснеть. Между прочим, в реальности ты гораздо привлекательней, чем на мониторе компьютера. Такой, ну…
Она вознамерилась развить свою мысль, но Янаги нарочито возмущённо фыркнул, угодив аккурат в другое эчизеново ухо, и девушка умолкла на полуслове. А Рёма не знал смеяться ему или плакать в этом моменте трогательного ухаживания, куда он оказался непредумышленно вовлечён:
«Стоп. Непредумышленно? В случае эти двух био-компьютеров? Не верю».
– Кстати, Эчизен, у тебя есть кто-нибудь… постоянный?
«Двое: головная боль и человеконенавистничество».
– Ммм-м-м… Есть, кажется. Наверное… Только он об этом ещё не знает, – нехотя признался юноша.
«Я размяк. Надо же! А всего-то прихватили под локти, да подышали в ушко – и всё берите Эчизена Рёму голыми руками. Голыми, сильными, нежными руками. О да».
– Он? Ах, бедняжечка Тачибана, ничего-то ей не обломится, – брюнетка даже не пыталась скрыть мрачноватое торжество в голосе, перемешанное с нарочитым сочувствием, – Но это не значит, что она оставит тебя в покое просто так. Парней, вроде тебя, она воспринимает как личное оскорбление.
Эчизен только вздохнул, уловив предупреждение, которое собеседница, опять таки, не потрудилась завуалировать. Вот только здесь, в Токио, та-аа-аак близко к Ирбису – ему проблем из-за сексуальных предпочтений не хватало. В другое время он бы привычно отмахнулся от этого, но…
«Интересно, через сколько женских трупов мне предстоит проложить дорогу к Нему?»
@темы: Prince Of Tennis, фанфик "Семейство кошачьих", Моя писанина, позитив
-
-
18.04.2010 в 17:25«Интересно, через сколько женских трупов мне предстоит проложить дорогу к Нему?»
гы-гы, боюсь среди дамских трупов будет пара десятков мужчких - участники достопамятного национального же не слезут с ремы))
-
-
18.04.2010 в 18:53Он не маленький - он уже подрос... Чуть-чуть)
Само собой. Горы трупов и реки крови)))) Но мы помним о том, что нас читают дети, так что...
-
-
18.11.2011 в 22:51– Кстати, Эчизен, у тебя есть кто-нибудь… постоянный?
«Двое: головная боль и человеконенавистничество».
-
-
18.11.2011 в 23:41