Ну, это я при жизни был весёлый...
[L]Kumakichi[/L] своим артом меня раздразнила - у меня просто таки душа свернулась и развернулась - придумался вдруг бонусный эпизод к "Семейству Кошачьих". Где-то между 17-й и 18-й главой... Там в сюжете таймскип, которым я и воспользовалась. Тем более, что какое СК без Карупина - это неправильно же.
Кстати, вот две иллюстрации к СК авторства [L]Kumakichi[/L] с ЗФБ. Один из них - НЦа, потому прячу под море.
смотреть
Название: Коты и котлеты
Автор: Noa Streight
Бета: Аямэ
Размер: мини, 2631 слово
Пейринг/Персонажи: Акутсу Джин/Эчизен Рёма
Категория: слэш
Жанр: юмор, повседневность
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Постканон. Говорят, для того, чтобы жить вместе хотя бы один из партнёров должен уметь готовить
Примечание 1: все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними
Примечание 2: Писано для команды WTF Prince of Tennis 2014 на WTF Combat 2014
Посвящается: [L]Kumakichi[/L], Lisssaveta
Размещение: запрещено без разрешения автора
Гималайским котам очень трудно справиться с одиночеством,
они просто не могут жить без ласки и заботливых рук хозяина.
Это требовательные и энергичные животные, готовые следовать
за хозяином повсюду, принимать участие во всех его делах.
— Чтоо-о?! Вы с Акутсу собираетесь жить вместе? Это невозможно! — предсказуемо отреагировал Хорио и был поддержан всеми присутствующими.
— А вдруг он сделает тебе больно? Он же явный садист! — Качиро долго подбирал слова, чтобы Эчизена не обидеть, но в итоге выложил всё, как на духу.
«Детский сад, штаны на лямках. Что значит вдруг? — подумал Рёма. — Пусть только попробует не сделать! Вот как в прошлый раз, например…»
— Вообще-то я имел в виду другое, – уточнил Хорио. — Для того, чтобы жить вместе, хотя бы один из них должен уметь готовить. Уж поверьте человеку, у которого три года опыта семейной жизни.
— Думаешь, они не умеют? — усомнился Кацуо. В силу жизненных обстоятельств сам он освоил готовку раньше, чем в школу пошёл, и этот навык казался ему естественным для каждого человека.
— Акутсу точно нет. Но, по крайней мере, зарабатывает достаточно, чтобы это не было проблемой, — ввернула Томока.
— Даже чемпионам рано или поздно надоедает питаться в ресторанах и хочется простой домашней еды. Поверьте моему опыту.
— Семейной жизни? Чемпионом-то ты точно не был.
Хорио и Томока уставились друг на друга с нескрываемой неприязнью.
— А ты умеешь готовить, Эчизен?
— Разумеется. Нет.
— Эчизен у нас, похоже, ничего не умеет, кроме тенниса.
— Как вы можете такое говорить?! — возмутилась Сакуно. Но её протест потонул во всеобщем смехе.
— Совместная жизнь не для тебя, чувак. Смирись. — Хорио с деланным сочувствием покровительственно похлопал Эчизена по плечу. — Тем более, целее будешь. Бога ради, мы же об Акутсу говорим — да его в клетке надо держать! Он с людьми не уживается.
«Сдохни, будь любезен!» — Эчизен молча поднялся, положил деньги на стол и вышел из кафе.
Солнышко светит, птички поют. Только за каким бесом он попёрся в Японию? Точно так же птички поют и в Штатах. А Акутсу с командой умотал на другой конец земного шарика, откуда жалуется, что жопа приняла форму сидения. С болидом пилот практически сросся, тестируя новый движок на сложной трассе.
Эчизен совсем заскучал бы на исторической родине, если бы не толпы теннисистов, желающих сыграть с ним — по старой памяти, так сказать. С Кирихарой во главе. Этот Рёму даже под дверью караулил — так жаждал реванша. Но Эчизен пообещал себе Кубок Дэвиса в задницу засунуть, если проиграет, а с таким стимулом он сражался не на жизнь, а насмерть — тренер чуть не плакал от умиления, не понимая, откуда столько рвения у подопечного флегматика.
Вернувшись в США, теннисист так закрутился, что и думать забыл о любительских матчах и о закончившейся полным фиаско встрече «одногодок из Сейгаку». Забыл до того момента, когда все проблемы были улажены и пришло осознание:
«Акутсу приезжает завтра. И целый месяц будет жить у меня».
Эчизен запасся презервативами и купил пепельницу, а так же переделал все дела, которые только смог измыслить. Но нервное напряжение не отпускало, ему упорно казалось — надо сделать что-то ещё. Что угодно, лишь бы отвлечься от мысли о серьезности отношений: это уже не короткие встречи в отелях, не торопливые перепихи в аэропортах. И закончиться всё может очень-очень плохо.
Эчизен включил ноутбук и связался с тем, кто мог помочь:
— Подскажи рецепт еды, которую могу приготовить даже я. Мне нужна пошаговая инструкция.
Ойши малость опешил и с большим трудом воздержался от лишних вопросов. Всё-таки его чувства такта хватило бы и на десятерых, а ещё он понимал, что Эчизен всё равно отмолчится, даже при том, что ему очень нужна помощь.
— Есть особые пожелания, предпочтения?
«Он же хищник — разумеется, я собираюсь приготовить мясо», — теннисист насупился, чувствуя себя совершенно неуверенно на этом поле.
— Мясное блюдо.
Ойши пришёл в ужас. Соображал он быстро, а переживать за всех и вся начинал ещё быстрее:
«Мясо. Ему понадобится воспользоваться ножом. И не одним. Ещё, возможно, мясорубкой или комбайном… сковородкой или духовкой… — мужчина живо представил себе порезанные, а то и вовсе отрезанные пальцы теннисиста мирового уровня. — Одно неосторожное движение и на карьере прекрасного спортсмена можно ставить крест!»
— Эчизен, слушай меня внимательно! Сначала нужно раздобыть ингредиенты. Сейчас я вышлю список. Первым делом ты купишь в супермаркете готовый куриный фарш. Ты понял? Готовый! И никакой самодеятельности!
Акутсу разделся в прихожей и отправился на запах — на кухню. Здесь было жарко, как в подмышке Сатаны, и аромат жареного мяса просто с ног валил. Эчизен, сосредоточенный, словно играя в матче мирового турнира, снял со сковородки последнюю котлетку и переложил на тарелку. Со вздохом облегчения выключил плиту и небрежно вытер руку о фартук.
Акутсу отозвался на это зрелище голодным урчанием из недр организма и плюхнулся за стол.
— Куда?! А руки помыть?
— Чёрт! — Джин взвился, торопливо поплескался в кухонной раковине и вернулся за стол, преданно глядя то на Рёму, то на котлеты. — Обалдеть! Не знал, что ты умеешь готовить.
— Я и не умею, — Эчизен пожал плечами с деланным равнодушием. — Просто захотелось попробовать. Как оказалось, я в этом деле явно лучше, например, тебя.
— И то правда. Не умею я готовить. Еда меня вообще раздражает: её надо добывать и жевать. Как можно тратить время ещё и на её приготовление?! — Акутсу снова посмотрел на немногочисленные котлеты идеальной формы и цвета, потом на дурацкий заляпанный маслом фартук, очень естественно сидящий на ладной фигуре теннисиста. — Ну, ты словно настоящая добропорядочная жёнушка…
— Пытаешься меня оскорбить прямо с порога?! — возмутился Эчизен. Лопаточка для жарки со свистом рассекла воздух и замерла так близко к глазнице Джина, что задела ресницы.
— В следующий раз готовишь ты! И никаких отговорок.
Акутсу плавно отодвинулся:
— Полегче, чёрная повязка мне не пойдёт.
— Но уж точно ничего не испортит, — огрызнулся Эчизен, которого раздражало собственное смущение.
«Идиотская идея. Зачем я только связался с этой готовкой? Знал же, что Джин меня высмеет…»
Акутсу развязал фартук и приткнул его куда-то не глядя, привлёк Эчизена к себе и зарылся носом в заношенную футболку. Нос тут же засвербило, потому что она оказалась вся в кошачьей шерсти. Акутсу сдвинул ткань и поцеловал юношу в живот.
— Как мне этого не хватало. Знаешь, что я завожусь, когда ты на меня рычишь?
Акутсу повозился ещё немного, щекоча носом и поддразнивая быстрыми поцелуями, напоследок прикусил любовника за сосок и, наконец, выбрался из-под футболки.
— Догадываюсь, — буркнул Эчизен в пепельные волосы и чмокнул Джина в макушку. — Ты жрать собираешься или ждёшь, пока всё льдом покроется?
— Да! Давай!
Акутсу едва дождался, пока еда не перекочует в тарелку и не то чтобы сожрал, просто смёл всё с безумной скоростью, чудом не подавившись.
Эчизен не столько ел, сколько наблюдал за своим любовником и думал, что неплохо бы освоить ещё какие-нибудь блюда. Но не в ближайшее время:
«Женщины, которые занимаются этим каждый день — просто святые великомученицы!»
— Идеальные котлеты. Серьёзно! Их можно выставлять в музее современного искусства. Поверить не могу, что ни одна даже не подгорела. Ты бы видел, как готовит моя мама. У неё получается натуральный уголь в двух случаях из трёх! Первые десять лет жизни я всерьёз считал, что для котлет это норма.
Эчизен польщёно улыбнулся:
— Знаешь же, как говорят: талантливый человек талантлив во всём.
— Ты у Атобэ этих сентенций нахватался, скромник?
Эчизен рассмеялся и слизнул мясную крошку прямо с губ любовника. А под кухонным столом обессилено распластался Карупин Второй, которому немногим ранее пришлось съесть почти два килограмма неудавшихся котлет. Живот кота раздулся, словно тот проглотил, как минимум, футбольный мяч. У Карупина неоткуда было взяться психологии помоечного кота: жрать всё, что дают и сколько дают, наедаясь впрок. И при другом раскладе он на неравномерно прожаренные мясные комочки не позарился бы. Но счёл необходимым отстоять хозяйскую честь путём уничтожения улик.
«Надо прикинуть: есть ли у меня в Штатах бесполезные приятели, вроде Хорио, которых не жалко. Не травить же всё время Карупина», — перебравшись к Акутсу на колени, покаянно подумал Рёма. А вскоре все мысли о котлетах и котах вылетели у него из головы.
Кухонный стул угрожающе заскрипел под двойным весом, и парням одновременно пришла в голову светлая идея перебраться в спальню.
Джин вспомнил, что после многочасового перелёта неплохо бы принять душ и принялся сдирать с себя пропотевшие тряпки.
Эчизен с трудом оторвал себя от созерцания захватывающего «стриптиза» и обнаружил, что Акутсу скинул багаж просто посреди комнаты — между кроватью и комодом. От пинка сумка почти не сдвинулась с места, настолько она оказалась тяжёлой. Но внутри что-то металлически звякнуло.
— Только не говори, что притащил с собой оружие.
— А ты проверь.
Эчизен припал на колено и расстегнул сумку, которая была так набита, что змейку едва не заклинило.
— Ничего себе! — теннисист оценил количество привезённых Акутсу «резиновых изделий». — Говорят, о самомнении мужчины можно судить по количеству взятых им на свидание презервативов. Даже если это свидание — первое.
Эчизен запустил руку в сумку, стремясь нащупать источник металлического бряцанья, но прощупывались только презервативы, презервативы и ничего, кроме презервативов.
«Можно подумать, он в пустыню собирался. Что в Штатах нельзя резинки купить? Тоже мне, ценитель японского качества!» — вдруг представилась сцена таможенного досмотра, и Эчизена разобрал смех.
— Иди сюда, — отсмеявшись позвал он. — Фокус покажу.
Акутсу только-только успел полностью раздеться, собираясь искупаться. Набросил на плечо полотенце и подошёл к Эчизену. Не удержавшись, обнял сзади, притиснул к себе.
— Ну и?
Рёма выдвинул средний ящик комода, широким жестом предлагая оценить содержимое: презервативы доверху.
— Ого.
— Это ещё ничего, — Эчизен выдвинул боковые ящики, тоже набитые «резиновыми изделиями». — Я тебя переплюнул. Mada mada dane. Так-то.
— Да-а… За месяц не управимся.
— Угу. Поэтому я рассчитываю на продолжение.
Для Акутсу это прозвучало признанием покруче всяких там «хочу быть с тобой всегда». Все паузы в разговорах, настороженное сопение в телефонную трубку – сложились в единую картину. Акутсу осознал, как много Эчизен думал о том, что они могут и не выдержать друг друга этот месяц, переживал и рефлексировал.
Джин уронил его на кровать и навалился сверху.
— Душ подождёт, ладно? Потому что я ждать уже не могу.
— Да. Так даже лучше, — Рёма вжался носом в шею любовника, с силой втянул запах родного тела. — Я так привык к запаху бензина, пыли и потёртых кожаных шмоток, что отмытым до блеска тебя, пожалуй, и не признаю.
— Маленький паршивец, — Акутсу одной рукой придержал парня за талию, а другой стянул с него штаны вместе с бельём.
— Какой есть, — Эчизен адресовал любовнику полный нежности взгляд. Легонько провёл пальцами по щеке к уху. Акутсу удивился. Страсть, вожделение, азарт — да. Но нежность? Ему оказалось сложно соотнести нечто подобное с собой. Заметив его замешательство, Рёма улыбнулся самой нахальной и издевательской из своих улыбок.
— ... и провокатор, — усмехнулся Акутсу прямо в губы, выдохнул короткое «Ты афигенный!» и поцеловал. Конечно, поцелуем дело не ограничилось — каждый стремился восстановить в памяти «любимые кости» наощупь. Иногда грубо, до синяков, иногда трепетно и несмело, словно в первый раз.
Потом Эчизен выбрался из-под любовника и сполз с кровати, устроившись у Акутсу между ног. Нацеловывая лобок и внутреннюю сторону бедёр, раздразнил до невозможности, пока, наконец, не взялся за член. Акутсу сел, валяться в стиле «ladies don’t move» было как-то неловко, и во все глаза уставился на Рёму.
Потрясающее, невозможное зрелище. Да Акутсу от одного вида едва не кончил, а уж ощущения... С его агрегатом Эчизен справлялся с трудом и пару раз чувствительно задел головку зубами, но это лишь придало действу остроты и завершённости.
Осторожно, чтобы не сделаться внезапно евнухом, Джин дотянулся до задницы Эчизена и принялся трахать пальцами, ну, и растягивать заодно. Для этого пришлось сложиться почти пополам, но его всё устраивало.
Рёма выпустил член изо рта и протянул языком возле основания. Потом вылизал всё, чему не уделил внимания ранее. При этом так увлёкся посасыванием мошонки, что едва не довёл любовника до оргазма и без всяких продолжений. Вообще-то Акутсу его тоже — всего лишь пальцами…
— Какой кайф! — Эчизен провел руками по внутренней стороне бёдер любовника, снова прильнул губами к его яйцам, и не без удовольствия царапнул член зубами. Наконец, натянул презерватив и поднялся, выгибаясь и облизываясь по-кошачьи. Одним взглядом давая понять, что закончил подготовку, и промедления не потерпит.
— Несносная бестия, — констатировал Джин, невольно улыбнувшись. В подражании кошачьим Рёма был настолько эротичен, что и ангела совратил бы. А ведь Акутсу не ангел. Да и совращать его не требуется, кажется, он был готов уже тогда, впервые выйдя на корт против Эчизена. И как они сходу взяли бешеный темп, ритм, удивляя друг друга, доводя до исступления в жажде превосходства на корте — так вышло и «в постели». Джин подхватил Рёму подмышки и сперва поднял, притянув к себе, а потом начал медленно опускать.
Скользкая от любриканта головка члена толкнулась в отверстие и, как говорится, дело пошло. Эчизен вцепился в плечи любовника, тут же прикусив шею, чтобы заглушить рвущийся наружу стон. Ему казалось, что сейчас орган Акутсу даже больше, чем был, когда Эчизен брал его в рот.
От переполнявших чувств внезапно захотелось чего-то с летальным исходом: то ли вцепиться зубами в глотку, то ли поцеловать так, чтобы Джин аж задохнулся.
Когда член оказался полностью в нём, стало полегче. Эчизен поёрзал, прислушиваясь к ощущениям, и учащенно дыша, заставил себя двигаться. Приподниматься и опускаться, всё ускоряясь, при этом сумбурно целуя родное лицо. Джин поддерживал Рёму за бёдра, помогая и задавая ритм.
Акутсу не надо было видеть, чтобы знать: от стискивающих плечи пальцев на коже останутся лунки от ногтей. И это прекрасно дополняло мелодию ощущений.
Как же хорошо — теперь и умереть не жалко — если, скажем, Рёма перервёт ему глотку зубами или выпьет поцелуем весь воздух, чтобы он задохнулся своим чувством нахрен. Как Джин ещё не кончил просто «потому что» — он и сам не знал. Задуматься не получалось.
— Рёма-аа-а… — выдохнул Акутсу вместо всех привычных местоимений. Прямо Эчизену в губы, которые в этот момент неловко ткнулись в подбородок. А потом Джин поймал их своими губами и увлёк любовника в долгий, глубокий поцелуй.
Эчизен не замечал, как его голос срывается в протяжные, наполненные чувствами стоны.
— Скажи еще раз, — попросил тихонько.
— Рр-р-рёма, — в этот раз интонация была другой — игривой. Ну, насколько она может быть игривой с поправкой на злобный нрав и неприятный голос Акутсу.
Джин стиснул ягодицы любовника, насаживая на себя жестче, грубее. Поцелуи отвлекали Эчизена, не давали впустую кусать губы и сдерживать стоны, такие чувственные, что их стоило бы запретить законом. Развязка неотвратимо приближалась — Акутсу и до того был на грани. Он не видел себя со стороны, но догадывался, что аура у него сейчас такая — всякие санады на корте дохнут от зависти — и всё мимо тенниса, ага. Глаза у него сделались совсем шальные.
«Сейчас кончу… Нет. Чёрт! Пусть он первый!» — подумал Эчизен и попробовал успокоиться. Не получалось. Подарил Акутсу щемяще нежный поцелуй после череды укусов. Затуманенные зелёные глазища вперились Джину прямо в душу и сквозь пелену болезненного удовольствия проступила искра вызова.
Акутсу попытался сообразить: в чём они соревнуются в такой позе-то, но не смог. Эчизен стиснул его бёдра снаружи и умудрился сжаться внутри. Джин охнул и излился так мощно, что презерватив едва не лопнул. Мелькнула привычная мысль сперва выйти, но так и померла на уровне идеи — не успел он, даже хвалённые почти нечеловеческие рефлексы не помогли.
Эчизена накрыло эхом чужого оргазма, и он бурно кончил Акутсу на живот, не понадобилось даже притрагиваться к себе.
Ближе к утру Акутсу выбрался на балкон покурить. С собой у него был телефон, пепельница и Карупин Второй, который нахально увязался следом, после того, как был сброшен с подушки Эчизена.
Акутсу прикинул разницу в часовых поясах и позвонил Кавамуре.
— Здоров. Слушай, сообрази мне рецепт мяса, по которому смогу что-то приличное сварганить даже я… Да, блядь, я помню, что в прошлый раз сжёг пельмени, кастрюлю и плиту… Придумай что-нибудь!... Мясо, да.
«Или рыбу. Коты же любят рыбу...» — Акутсу посмотрел на Карупина.
— Мряяуу?
— Тебе не дам! И не надейся.
— Мряяуу?
— Гхм-м… Ну, самую чуточку. Может быть, — под доброжелательно-требовательным взглядом кота Джин стушевался и порадовался, что хотя бы Кавамура его сейчас не видит.
Кавамура его действительно не видел, зато хорошо себе представлял. Акутсу с детства ловко управлялся с ножом, можно было не опасаться, что неосторожным движением тот отхватит себе палец. Но всё равно проще было представить Джина в тёмном переулке, загоняющим «перо» кому-нибудь под рёбра, чем на кухне, нарезающим морковку звёздочками.
— Акутсу, я пришлю тебе рецепт и пошаговую инструкцию. А ещё я рассчитываю виртуально присутствовать, иначе тебе готовку доверить нельзя.
— Ладно-ладно, чёрт возьми. Попросишь ты ещё у меня движок папашиной тачки перебрать, — проворчал Акутсу, заранее злясь, что кто-то увидит его в фартуке.
— Хмм-м… какое же блюдо тебе предложить…
Кавамура подумал, что в этом случае самый простой рецепт — приставить нож к горлу какого-нибудь повара с тем, чтобы он готовил вместо Джина:
«Ладно, буду оптимистом».
Кстати, вот две иллюстрации к СК авторства [L]Kumakichi[/L] с ЗФБ. Один из них - НЦа, потому прячу под море.
смотреть
Название: Коты и котлеты
Автор: Noa Streight
Бета: Аямэ
Размер: мини, 2631 слово
Пейринг/Персонажи: Акутсу Джин/Эчизен Рёма
Категория: слэш
Жанр: юмор, повседневность
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Постканон. Говорят, для того, чтобы жить вместе хотя бы один из партнёров должен уметь готовить
Примечание 1: все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними
Примечание 2: Писано для команды WTF Prince of Tennis 2014 на WTF Combat 2014
Посвящается: [L]Kumakichi[/L], Lisssaveta
Размещение: запрещено без разрешения автора
Гималайским котам очень трудно справиться с одиночеством, они просто не могут жить без ласки и заботливых рук хозяина.
Это требовательные и энергичные животные, готовые следовать
за хозяином повсюду, принимать участие во всех его делах.
— Чтоо-о?! Вы с Акутсу собираетесь жить вместе? Это невозможно! — предсказуемо отреагировал Хорио и был поддержан всеми присутствующими.
— А вдруг он сделает тебе больно? Он же явный садист! — Качиро долго подбирал слова, чтобы Эчизена не обидеть, но в итоге выложил всё, как на духу.
«Детский сад, штаны на лямках. Что значит вдруг? — подумал Рёма. — Пусть только попробует не сделать! Вот как в прошлый раз, например…»
— Вообще-то я имел в виду другое, – уточнил Хорио. — Для того, чтобы жить вместе, хотя бы один из них должен уметь готовить. Уж поверьте человеку, у которого три года опыта семейной жизни.
— Думаешь, они не умеют? — усомнился Кацуо. В силу жизненных обстоятельств сам он освоил готовку раньше, чем в школу пошёл, и этот навык казался ему естественным для каждого человека.
— Акутсу точно нет. Но, по крайней мере, зарабатывает достаточно, чтобы это не было проблемой, — ввернула Томока.
— Даже чемпионам рано или поздно надоедает питаться в ресторанах и хочется простой домашней еды. Поверьте моему опыту.
— Семейной жизни? Чемпионом-то ты точно не был.
Хорио и Томока уставились друг на друга с нескрываемой неприязнью.
— А ты умеешь готовить, Эчизен?
— Разумеется. Нет.
— Эчизен у нас, похоже, ничего не умеет, кроме тенниса.
— Как вы можете такое говорить?! — возмутилась Сакуно. Но её протест потонул во всеобщем смехе.
— Совместная жизнь не для тебя, чувак. Смирись. — Хорио с деланным сочувствием покровительственно похлопал Эчизена по плечу. — Тем более, целее будешь. Бога ради, мы же об Акутсу говорим — да его в клетке надо держать! Он с людьми не уживается.
«Сдохни, будь любезен!» — Эчизен молча поднялся, положил деньги на стол и вышел из кафе.
Солнышко светит, птички поют. Только за каким бесом он попёрся в Японию? Точно так же птички поют и в Штатах. А Акутсу с командой умотал на другой конец земного шарика, откуда жалуется, что жопа приняла форму сидения. С болидом пилот практически сросся, тестируя новый движок на сложной трассе.
Эчизен совсем заскучал бы на исторической родине, если бы не толпы теннисистов, желающих сыграть с ним — по старой памяти, так сказать. С Кирихарой во главе. Этот Рёму даже под дверью караулил — так жаждал реванша. Но Эчизен пообещал себе Кубок Дэвиса в задницу засунуть, если проиграет, а с таким стимулом он сражался не на жизнь, а насмерть — тренер чуть не плакал от умиления, не понимая, откуда столько рвения у подопечного флегматика.
Вернувшись в США, теннисист так закрутился, что и думать забыл о любительских матчах и о закончившейся полным фиаско встрече «одногодок из Сейгаку». Забыл до того момента, когда все проблемы были улажены и пришло осознание:
«Акутсу приезжает завтра. И целый месяц будет жить у меня».
Эчизен запасся презервативами и купил пепельницу, а так же переделал все дела, которые только смог измыслить. Но нервное напряжение не отпускало, ему упорно казалось — надо сделать что-то ещё. Что угодно, лишь бы отвлечься от мысли о серьезности отношений: это уже не короткие встречи в отелях, не торопливые перепихи в аэропортах. И закончиться всё может очень-очень плохо.
Эчизен включил ноутбук и связался с тем, кто мог помочь:
— Подскажи рецепт еды, которую могу приготовить даже я. Мне нужна пошаговая инструкция.
Ойши малость опешил и с большим трудом воздержался от лишних вопросов. Всё-таки его чувства такта хватило бы и на десятерых, а ещё он понимал, что Эчизен всё равно отмолчится, даже при том, что ему очень нужна помощь.
— Есть особые пожелания, предпочтения?
«Он же хищник — разумеется, я собираюсь приготовить мясо», — теннисист насупился, чувствуя себя совершенно неуверенно на этом поле.
— Мясное блюдо.
Ойши пришёл в ужас. Соображал он быстро, а переживать за всех и вся начинал ещё быстрее:
«Мясо. Ему понадобится воспользоваться ножом. И не одним. Ещё, возможно, мясорубкой или комбайном… сковородкой или духовкой… — мужчина живо представил себе порезанные, а то и вовсе отрезанные пальцы теннисиста мирового уровня. — Одно неосторожное движение и на карьере прекрасного спортсмена можно ставить крест!»
— Эчизен, слушай меня внимательно! Сначала нужно раздобыть ингредиенты. Сейчас я вышлю список. Первым делом ты купишь в супермаркете готовый куриный фарш. Ты понял? Готовый! И никакой самодеятельности!
Акутсу разделся в прихожей и отправился на запах — на кухню. Здесь было жарко, как в подмышке Сатаны, и аромат жареного мяса просто с ног валил. Эчизен, сосредоточенный, словно играя в матче мирового турнира, снял со сковородки последнюю котлетку и переложил на тарелку. Со вздохом облегчения выключил плиту и небрежно вытер руку о фартук.
Акутсу отозвался на это зрелище голодным урчанием из недр организма и плюхнулся за стол.
— Куда?! А руки помыть?
— Чёрт! — Джин взвился, торопливо поплескался в кухонной раковине и вернулся за стол, преданно глядя то на Рёму, то на котлеты. — Обалдеть! Не знал, что ты умеешь готовить.
— Я и не умею, — Эчизен пожал плечами с деланным равнодушием. — Просто захотелось попробовать. Как оказалось, я в этом деле явно лучше, например, тебя.
— И то правда. Не умею я готовить. Еда меня вообще раздражает: её надо добывать и жевать. Как можно тратить время ещё и на её приготовление?! — Акутсу снова посмотрел на немногочисленные котлеты идеальной формы и цвета, потом на дурацкий заляпанный маслом фартук, очень естественно сидящий на ладной фигуре теннисиста. — Ну, ты словно настоящая добропорядочная жёнушка…
— Пытаешься меня оскорбить прямо с порога?! — возмутился Эчизен. Лопаточка для жарки со свистом рассекла воздух и замерла так близко к глазнице Джина, что задела ресницы.
— В следующий раз готовишь ты! И никаких отговорок.
Акутсу плавно отодвинулся:
— Полегче, чёрная повязка мне не пойдёт.
— Но уж точно ничего не испортит, — огрызнулся Эчизен, которого раздражало собственное смущение.
«Идиотская идея. Зачем я только связался с этой готовкой? Знал же, что Джин меня высмеет…»
Акутсу развязал фартук и приткнул его куда-то не глядя, привлёк Эчизена к себе и зарылся носом в заношенную футболку. Нос тут же засвербило, потому что она оказалась вся в кошачьей шерсти. Акутсу сдвинул ткань и поцеловал юношу в живот.
— Как мне этого не хватало. Знаешь, что я завожусь, когда ты на меня рычишь?
Акутсу повозился ещё немного, щекоча носом и поддразнивая быстрыми поцелуями, напоследок прикусил любовника за сосок и, наконец, выбрался из-под футболки.
— Догадываюсь, — буркнул Эчизен в пепельные волосы и чмокнул Джина в макушку. — Ты жрать собираешься или ждёшь, пока всё льдом покроется?
— Да! Давай!
Акутсу едва дождался, пока еда не перекочует в тарелку и не то чтобы сожрал, просто смёл всё с безумной скоростью, чудом не подавившись.
Эчизен не столько ел, сколько наблюдал за своим любовником и думал, что неплохо бы освоить ещё какие-нибудь блюда. Но не в ближайшее время:
«Женщины, которые занимаются этим каждый день — просто святые великомученицы!»
— Идеальные котлеты. Серьёзно! Их можно выставлять в музее современного искусства. Поверить не могу, что ни одна даже не подгорела. Ты бы видел, как готовит моя мама. У неё получается натуральный уголь в двух случаях из трёх! Первые десять лет жизни я всерьёз считал, что для котлет это норма.
Эчизен польщёно улыбнулся:
— Знаешь же, как говорят: талантливый человек талантлив во всём.
— Ты у Атобэ этих сентенций нахватался, скромник?
Эчизен рассмеялся и слизнул мясную крошку прямо с губ любовника. А под кухонным столом обессилено распластался Карупин Второй, которому немногим ранее пришлось съесть почти два килограмма неудавшихся котлет. Живот кота раздулся, словно тот проглотил, как минимум, футбольный мяч. У Карупина неоткуда было взяться психологии помоечного кота: жрать всё, что дают и сколько дают, наедаясь впрок. И при другом раскладе он на неравномерно прожаренные мясные комочки не позарился бы. Но счёл необходимым отстоять хозяйскую честь путём уничтожения улик.
«Надо прикинуть: есть ли у меня в Штатах бесполезные приятели, вроде Хорио, которых не жалко. Не травить же всё время Карупина», — перебравшись к Акутсу на колени, покаянно подумал Рёма. А вскоре все мысли о котлетах и котах вылетели у него из головы.
Кухонный стул угрожающе заскрипел под двойным весом, и парням одновременно пришла в голову светлая идея перебраться в спальню.
Джин вспомнил, что после многочасового перелёта неплохо бы принять душ и принялся сдирать с себя пропотевшие тряпки.
Эчизен с трудом оторвал себя от созерцания захватывающего «стриптиза» и обнаружил, что Акутсу скинул багаж просто посреди комнаты — между кроватью и комодом. От пинка сумка почти не сдвинулась с места, настолько она оказалась тяжёлой. Но внутри что-то металлически звякнуло.
— Только не говори, что притащил с собой оружие.
— А ты проверь.
Эчизен припал на колено и расстегнул сумку, которая была так набита, что змейку едва не заклинило.
— Ничего себе! — теннисист оценил количество привезённых Акутсу «резиновых изделий». — Говорят, о самомнении мужчины можно судить по количеству взятых им на свидание презервативов. Даже если это свидание — первое.
Эчизен запустил руку в сумку, стремясь нащупать источник металлического бряцанья, но прощупывались только презервативы, презервативы и ничего, кроме презервативов.
«Можно подумать, он в пустыню собирался. Что в Штатах нельзя резинки купить? Тоже мне, ценитель японского качества!» — вдруг представилась сцена таможенного досмотра, и Эчизена разобрал смех.
— Иди сюда, — отсмеявшись позвал он. — Фокус покажу.
Акутсу только-только успел полностью раздеться, собираясь искупаться. Набросил на плечо полотенце и подошёл к Эчизену. Не удержавшись, обнял сзади, притиснул к себе.
— Ну и?
Рёма выдвинул средний ящик комода, широким жестом предлагая оценить содержимое: презервативы доверху.
— Ого.
— Это ещё ничего, — Эчизен выдвинул боковые ящики, тоже набитые «резиновыми изделиями». — Я тебя переплюнул. Mada mada dane. Так-то.
— Да-а… За месяц не управимся.
— Угу. Поэтому я рассчитываю на продолжение.
Для Акутсу это прозвучало признанием покруче всяких там «хочу быть с тобой всегда». Все паузы в разговорах, настороженное сопение в телефонную трубку – сложились в единую картину. Акутсу осознал, как много Эчизен думал о том, что они могут и не выдержать друг друга этот месяц, переживал и рефлексировал.
Джин уронил его на кровать и навалился сверху.
— Душ подождёт, ладно? Потому что я ждать уже не могу.
— Да. Так даже лучше, — Рёма вжался носом в шею любовника, с силой втянул запах родного тела. — Я так привык к запаху бензина, пыли и потёртых кожаных шмоток, что отмытым до блеска тебя, пожалуй, и не признаю.
— Маленький паршивец, — Акутсу одной рукой придержал парня за талию, а другой стянул с него штаны вместе с бельём.
— Какой есть, — Эчизен адресовал любовнику полный нежности взгляд. Легонько провёл пальцами по щеке к уху. Акутсу удивился. Страсть, вожделение, азарт — да. Но нежность? Ему оказалось сложно соотнести нечто подобное с собой. Заметив его замешательство, Рёма улыбнулся самой нахальной и издевательской из своих улыбок.
— ... и провокатор, — усмехнулся Акутсу прямо в губы, выдохнул короткое «Ты афигенный!» и поцеловал. Конечно, поцелуем дело не ограничилось — каждый стремился восстановить в памяти «любимые кости» наощупь. Иногда грубо, до синяков, иногда трепетно и несмело, словно в первый раз.
Потом Эчизен выбрался из-под любовника и сполз с кровати, устроившись у Акутсу между ног. Нацеловывая лобок и внутреннюю сторону бедёр, раздразнил до невозможности, пока, наконец, не взялся за член. Акутсу сел, валяться в стиле «ladies don’t move» было как-то неловко, и во все глаза уставился на Рёму.
Потрясающее, невозможное зрелище. Да Акутсу от одного вида едва не кончил, а уж ощущения... С его агрегатом Эчизен справлялся с трудом и пару раз чувствительно задел головку зубами, но это лишь придало действу остроты и завершённости.
Осторожно, чтобы не сделаться внезапно евнухом, Джин дотянулся до задницы Эчизена и принялся трахать пальцами, ну, и растягивать заодно. Для этого пришлось сложиться почти пополам, но его всё устраивало.
Рёма выпустил член изо рта и протянул языком возле основания. Потом вылизал всё, чему не уделил внимания ранее. При этом так увлёкся посасыванием мошонки, что едва не довёл любовника до оргазма и без всяких продолжений. Вообще-то Акутсу его тоже — всего лишь пальцами…
— Какой кайф! — Эчизен провел руками по внутренней стороне бёдер любовника, снова прильнул губами к его яйцам, и не без удовольствия царапнул член зубами. Наконец, натянул презерватив и поднялся, выгибаясь и облизываясь по-кошачьи. Одним взглядом давая понять, что закончил подготовку, и промедления не потерпит.
— Несносная бестия, — констатировал Джин, невольно улыбнувшись. В подражании кошачьим Рёма был настолько эротичен, что и ангела совратил бы. А ведь Акутсу не ангел. Да и совращать его не требуется, кажется, он был готов уже тогда, впервые выйдя на корт против Эчизена. И как они сходу взяли бешеный темп, ритм, удивляя друг друга, доводя до исступления в жажде превосходства на корте — так вышло и «в постели». Джин подхватил Рёму подмышки и сперва поднял, притянув к себе, а потом начал медленно опускать.
Скользкая от любриканта головка члена толкнулась в отверстие и, как говорится, дело пошло. Эчизен вцепился в плечи любовника, тут же прикусив шею, чтобы заглушить рвущийся наружу стон. Ему казалось, что сейчас орган Акутсу даже больше, чем был, когда Эчизен брал его в рот.
От переполнявших чувств внезапно захотелось чего-то с летальным исходом: то ли вцепиться зубами в глотку, то ли поцеловать так, чтобы Джин аж задохнулся.
Когда член оказался полностью в нём, стало полегче. Эчизен поёрзал, прислушиваясь к ощущениям, и учащенно дыша, заставил себя двигаться. Приподниматься и опускаться, всё ускоряясь, при этом сумбурно целуя родное лицо. Джин поддерживал Рёму за бёдра, помогая и задавая ритм.
Акутсу не надо было видеть, чтобы знать: от стискивающих плечи пальцев на коже останутся лунки от ногтей. И это прекрасно дополняло мелодию ощущений.
Как же хорошо — теперь и умереть не жалко — если, скажем, Рёма перервёт ему глотку зубами или выпьет поцелуем весь воздух, чтобы он задохнулся своим чувством нахрен. Как Джин ещё не кончил просто «потому что» — он и сам не знал. Задуматься не получалось.
— Рёма-аа-а… — выдохнул Акутсу вместо всех привычных местоимений. Прямо Эчизену в губы, которые в этот момент неловко ткнулись в подбородок. А потом Джин поймал их своими губами и увлёк любовника в долгий, глубокий поцелуй.
Эчизен не замечал, как его голос срывается в протяжные, наполненные чувствами стоны.
— Скажи еще раз, — попросил тихонько.
— Рр-р-рёма, — в этот раз интонация была другой — игривой. Ну, насколько она может быть игривой с поправкой на злобный нрав и неприятный голос Акутсу.
Джин стиснул ягодицы любовника, насаживая на себя жестче, грубее. Поцелуи отвлекали Эчизена, не давали впустую кусать губы и сдерживать стоны, такие чувственные, что их стоило бы запретить законом. Развязка неотвратимо приближалась — Акутсу и до того был на грани. Он не видел себя со стороны, но догадывался, что аура у него сейчас такая — всякие санады на корте дохнут от зависти — и всё мимо тенниса, ага. Глаза у него сделались совсем шальные.
«Сейчас кончу… Нет. Чёрт! Пусть он первый!» — подумал Эчизен и попробовал успокоиться. Не получалось. Подарил Акутсу щемяще нежный поцелуй после череды укусов. Затуманенные зелёные глазища вперились Джину прямо в душу и сквозь пелену болезненного удовольствия проступила искра вызова.
Акутсу попытался сообразить: в чём они соревнуются в такой позе-то, но не смог. Эчизен стиснул его бёдра снаружи и умудрился сжаться внутри. Джин охнул и излился так мощно, что презерватив едва не лопнул. Мелькнула привычная мысль сперва выйти, но так и померла на уровне идеи — не успел он, даже хвалённые почти нечеловеческие рефлексы не помогли.
Эчизена накрыло эхом чужого оргазма, и он бурно кончил Акутсу на живот, не понадобилось даже притрагиваться к себе.
Ближе к утру Акутсу выбрался на балкон покурить. С собой у него был телефон, пепельница и Карупин Второй, который нахально увязался следом, после того, как был сброшен с подушки Эчизена.
Акутсу прикинул разницу в часовых поясах и позвонил Кавамуре.
— Здоров. Слушай, сообрази мне рецепт мяса, по которому смогу что-то приличное сварганить даже я… Да, блядь, я помню, что в прошлый раз сжёг пельмени, кастрюлю и плиту… Придумай что-нибудь!... Мясо, да.
«Или рыбу. Коты же любят рыбу...» — Акутсу посмотрел на Карупина.
— Мряяуу?
— Тебе не дам! И не надейся.
— Мряяуу?
— Гхм-м… Ну, самую чуточку. Может быть, — под доброжелательно-требовательным взглядом кота Джин стушевался и порадовался, что хотя бы Кавамура его сейчас не видит.
Кавамура его действительно не видел, зато хорошо себе представлял. Акутсу с детства ловко управлялся с ножом, можно было не опасаться, что неосторожным движением тот отхватит себе палец. Но всё равно проще было представить Джина в тёмном переулке, загоняющим «перо» кому-нибудь под рёбра, чем на кухне, нарезающим морковку звёздочками.
— Акутсу, я пришлю тебе рецепт и пошаговую инструкцию. А ещё я рассчитываю виртуально присутствовать, иначе тебе готовку доверить нельзя.
— Ладно-ладно, чёрт возьми. Попросишь ты ещё у меня движок папашиной тачки перебрать, — проворчал Акутсу, заранее злясь, что кто-то увидит его в фартуке.
— Хмм-м… какое же блюдо тебе предложить…
Кавамура подумал, что в этом случае самый простой рецепт — приставить нож к горлу какого-нибудь повара с тем, чтобы он готовил вместо Джина:
«Ладно, буду оптимистом».
@темы: Prince Of Tennis, фанфик "Семейство кошачьих", Моя писанина, АРТ, WTF Combat 2014, PoT Akutsu Jin
-
-
28.04.2014 в 22:23-
-
28.04.2014 в 23:17Спасибочки) Приятно слышать.
-
-
13.05.2015 в 09:01это я счас сижу и все твои творения перечитываю)))
-
-
13.05.2015 в 11:41Ну, пушо это вы меня раскрутили на пинание этой лошади
Уииииии! Приятственно. А у меня уже новое творение на подходе)
-
-
13.05.2015 в 11:47А у меня уже новое творение на подходе) вааааааааа!!!!!!!!!!!
-
-
13.05.2015 в 11:50Ыыыыы. Пинатели окружают
-
-
13.05.2015 в 12:38-
-
18.05.2016 в 12:05-
-
18.05.2016 в 12:22-
-
18.05.2016 в 14:13Не ожидала коммента - сидя на работе, чуть не прослезилась от умиления.)
Спасибо.
Lisssaveta,
Лиса бдит
-
-
18.05.2016 в 16:54-
-
18.05.2016 в 16:58Божечки, как приятно)
-
-
19.05.2016 в 07:56