Ну, это я при жизни был весёлый...
Название: Давай померяемся!
Автор: Noa Streight
Бета: Аямэ
Фандом: Prince Of Tennis
Рейтинг: NC-17
Жанр: slash, Humor, постканон, тотальный OOCище
Пейринг: Момоширо/Кайдо, Инуи/Кайдо намёками, Тезука/Фуджи вообще мимокрокодил)))
Посвящается: koudai, GerVOlg
Содержание: Однажды в голове Кайдо сорвало вентиль и напор стал хлестать беспрепятственно.
Предупреждение: Ненормативная лексика. Много. Фик написан без учёта событий манги «New Prince Of Tennis».
Благодарность: Aldekar за консультацию по матчасти. Аямэ за неусыпный контроль над авторской ленью))))
Отказ от прав: Персонажи фанфика принадлежат их создателям. Автор фанфика не извлекает материальной выгоды от их использования.
Размещение: фика на других ресурсах – с согласия автора. Ссылки на фик – приветствуются.
читать дальше
29.09.2011 – 04.11.2011
– Доооооооон… – протянул Такеши тем сексуальным голосом, от которого у девчонок влажнели трусики. На клубной тренировке, правда, оценить богатые интонации было некому. Противникам пары «Момоширо-Кайдо» названия приёмов и кричалки были вообще до фени, в отличие от самих приёмов. Чудовищный смэш Момоширо поставил жирную точку в парном матче, оставив даже вмятину в покрытии корта.
Соперники встретились у сетки. Капитан команды был ещё ничего, а вот заместитель его выглядел так, словно только что из уличной драки.
Наблюдатели так и не поняли – он отбивать пытался или просто под мяч лез, но однажды ему зазвездило в угол челюсти так, что парень опрокинулся.
– Признайтесь, парни, вас всё живое боится? Я, например, уже боюсь, – сказал капитан с улыбкой, пожимая руку Момоширо.
– Могли бы и полегче играть, тренировка всё же, а не национальный чемпионат, – невнятно, но со злобой пробормотал вице-капитан, лицо которого уже начало опухать.
– Не могли. Нас ещё в школе капитан Тезука учил в теннисе никогда не расслабляться, – сурово отозвался Кайдо и так стиснул ладонь вице-капитана, чтобы в перспективе у того опухли ещё и пальцы в дополнение к морде лица.
– И правильно учил, – резко посерьёзнев, согласился капитан. – Спасибо за игру. А теперь шуруйте отдыхать.
На том и разошлись. Вечерняя тренировка закончилась и, переодевшись, студенты расползлись кто куда.
– Гнида, – веско сказал Кайдо, когда партнёры выбрались за пределы клубной территории. Момоширо сразу понял о ком речь. Недавно он имел неосторожность во всеуслышание заявить, что перевыборы заместителя капитана команды лишь вопрос времени, потому что Кайдо в разы лучше нынешнего, да и сам Такеши не промах. Информация распространилась и озлобленный вице-капитан принялся мелко пакостничать и даже по-крупному мстить. Парни скрипели зубами, но за недостаточностью улик ответить могли разве что на корте. Честные и прямолинейные по жизни, столкнувшись с людской подлостью они основательно офигевали.
Сегодняшний тренировочный матч Момоширо, назло врагам, отыграл с распоротой стопой – «кто-то» втихаря пристроил лезвие внутрь его кроссовка.
– Мы должны серьёзно ответить. Он перешёл все границы. Это уже не шутки. Он же на всю голову больной! – Кайдо аж потряхивало от ярости, с большим трудом сдерживаемой.
– Эй, Гад, не тискай меня словно свою подружку! – чтобы разрядить обстановку возмутился Момоширо, которого напарник обнимал за талию и, кажется, безотчётно действительно синяков наставил.Такеши, в свою очередь, определил половину веса на плечо Кайдо и такси не шёл, а то волокся, то прыгал – на пострадавшую ногу ступить после матча сделалось совершенно невозможно. По ощущениям, кровью уже не только повязка пропиталась, а и кроссовок* налился до шнурков.
Так парни и добрались до ближайшей клиники. Дежурный хирург на всякий случай осмотрел и Кайдо тоже, потому что тот выглядел морально готовым к убийству и вообще маньяком в завязке, чем окончательно врача к себе расположил.
________________________________________
* - бета и автор знают, что: КРОССОВКИ, -вок; мн. (ед. кроссовка, -и; ж.), но «кроссовка» в контексте не звучала=)))))
***
– Инуи, ты уверен? – Кайдо с сомнением взглянул на друга. Такое выражение на его лице появлялось всякий раз, как Инуи предлагал продегустировать очередное своё варево. Казалось, ещё мгновение и сомнение перерастёт в хтонический ужас, после чего Кайдо просто сбежит.
– Ммм-м… Кайдо, понимаешь, в интересующем тебя вопросе я лишь теоретик. Я и не задумывался о сексе с мужчиной, кроме того единственного случая, когда… Впрочем, не важно, – оборвал сам себя Инуи и поспешил переключить внимание собеседника на другое. – Ты, наверное, обалдеешь от того, что я сейчас скажу: по вопросам однополой любви советую обратиться к Фуджи.
И Каору действительно обалдел. Несколько минут сидел молча, переваривая услышанное. Потом испустил страдальческий вздох, достойный героя шекспировских трагедий.
– Что-то я не уверен… По-моему, не стоит с этим к Фуджи.
– Направить тебя в Хётей? У наших школьных друзей-соперников…
– Не говори, – невежливо перебил Кайдо. – Не хочу знать.
– Утикакойщепитильный, – фыркнул Инуи. – Ладно, не скажу. Сам увидишь когда-нибудь. Сложно не заметить, особенно будучи в теме.
Парни устроились в самом углу полупустого кафе. И беседовали уже битый час, неспешно потягивая безалкогольные коктейли.
«Хётейских пидоров мне только не хватало…» – стиснув стакан, Кайдо снова надолго замолчал, глядя куда-то мимо жизни.
После школы Момоширо и Кайдо продолжили учёбу – не сговариваясь, поступили в один и тот же университет, где на курс старше учился и Инуи. Правда, они все выбрали разные факультеты.
В общежитии же Момоширо и Кайдо уже сознательно попросились в одну комнату, мотивируя тем, что ближе врага нужно держать только соперника – чтобы втихую не обошёл на повороте.
Дрались, конечно, часто – в маленькой комнате друг от друга-то никуда не деться: одному холодно, а другому жарко; если под кроватью обнаруживаются соседские грязные носки – имеет смысл сложить их под соседскую же подушку; если посреди ночи жрать захотелось, а у самого тараканы последнюю жвачку увели – можно одолжить заначку напарника.
Мордобой, рычание и крики в таких случаях, на самом-то деле ничего не решали, но позволяли выпустить пар.
И всё шло почти прекрасно до того момента, как Кайдо ощутил к Момоширо сексуальное влечение. Осознал внезапно и едва не отправился с моста прыгать в качестве самолечения и превентивной меры. Хорошо хоть Инуи уговорил повременить.
Отговорил, на свою беду, и теперь вынужден был еженедельно выслушивать обречённый мат Кайдо на эту тему.
После истории с лезвием в кроссовке – парня заклинило окончательно. После того, как он отнёс Момоширо в клинику, отволок домой буквально на руках – на Кайдо обрушились эротические сны. Да такие яркие и живые, что впору свихнуться.
– Я уже устал дрочить. Серьёзно. Задрочился. С этим надо что-то делать или сбежать на континент. Вот, как Тезука.
– Уверен, Тезука в Германию не поэтому уехал, – Инуи с трудом сдержал смех.
– Как знать. Я вот про Фуджи не знал, например, – Кайдо допил коктейль и парни заказали ещё по одному.
– Кстати, на такой случай у меня разработан совершенно особенный успокоительный напиток, – у Инуи в глазах обозначился хищный блеск, наводящий ужас на всё, не чуждое инстинкту самосохранения. – Действует моментально. Успокаивает раз…
– И навсегда, – закончил за него Кайдо. – Извини, я пас.
Инуи задумался, а не обидеться ли ему. Но товарищ и без того находился в ситуации непростой – ни к чему добавлять проблем. Демонстрация сока с принудительной дегустацией может и подождать.
– Удалось что-нибудь накопать про нашу Гниду? – обновив коктейль, Кайдо обновил и тему, перейдя ко второй масштабной проблеме.
– Ничего весомого. Он виновен как сам грех, но улик не оставляет, да и подельники его те ещё типы – просто так не раскалываются. Может, на него Акутсу натравить? Раскалывание по его части. На белобрысое чудовище из Гинка кто с ракеткой пойдёт, тот с ракеткой в жопе и уковыляет. И не только с ракеткой. И не только в жопе. А мне он кое-что должен…
– Ну, знаешь, если до силовых методов дойдём, то я и сам нашу Гниду с удовольствием голыми руками удавлю, гастролёров подключать незачем.
Инуи вздохнул. Он и сам не был сторонником силовых решений, но уже не мог спокойно смотреть на то, что в теннисном клубе происходит.
– Я продолжу искать. Мне друзья интересные сведения подкинули… Проработаю. Может, что-то у нас и выйдет.
– Спасибо.
***
На следующий день Кайдо отыскал бывших товарищей по команде в одном из теннисных клубов. Еле прорвался сквозь охрану-швейцаров-тренеров-младших-подметальщиков и ещё чёрт знает кого. Судя по лоску и блеску – корт Тезуке не иначе, как Атобе порекомендовал, а то и силком его туда затащил. Отыскал корт, где играли Тезука и Фуджи, да так и завис у ограждения. Очень надолго. Едва не позабыл, зачем вообще явился.
До этого момента Кайдо не вполне понимал спортивных зрителей – что за радость просто смотреть, когда можно участвовать? Ладно там, сопереживать товарищам или изучать соперников, но зрелище ради зрелища? Не вникая в причины, Кайдо принял как данность, что многим это нравится.
Но Тезука и Фуджи – совсем другое дело. Они больше не в команде, не стали и соперниками – у Кайдо нет обычной мотивации для пристального наблюдения. К тому же теннисисты уже слишком выдохлись, чтобы демонстрировать коронные приёмы, но… На них даже просто посмотреть приятно.
«Совсем спидорасился!» – подумал Кайдо с раздражением, поймав себя на том, что любуется округлыми лодыжками Фуджи. Как тот заступает на левую, готовя удар, как пружинисто перемещается, контролируя территорию.
«Надо же, никогда не обращал внимания на то, как Фуджи попку отклячивает во время приёма…».
В наблюдении за игрой время пролетело незаметно. Но вот, шатен практически уполз с корта к скамейке с полотенцами и водой, а Тезуку позвал тренер и принялся знакомить с кем-то из спортсменов, попутно что-то сурово выговаривая и тому и другому.
Кайдо решил, что более подходящего случая не представится и отправился портить Шюске отдых.
Шатен прикрыл лицо полотенцем, давая отдых глазам, и буквально растёкся на лавочке. Кайдо подсел к нему и поздоровался.
– С тех пор, как Тезука приехал, мы почти всё время на корте, – поделился Фуджи. – Если есть возможность играть с ним, другие оппоненты теряют всякую привлекательность.
«Всё время на корте?» – Кайдо разом усомнился в достоверности информации Инуи и в собственной затее. В атмосфере, где безраздельно властвовал большой теннис – его внутренние метания выглядели какой-то пошлой глупостью. Не самое подходящее местечко для приватной беседы.
Но Каору сразу понял, что пригласить Фуджи в кафе или ещё куда, не заинтересовав его смертельно – не вариант. Он без Тезуки никуда. А тот, в свою очередь, погружён в оттачивание новой техники.
У Кайдо мурашки вдоль хребта пробежали, стоило на мгновенье представить обсуждение волнующей его темы при бывшем капитане:
«Лучше смерть!»
– Фуджи, я не знал к кому пойти с этим и Инуи порекомендовал тебя, – смалодушничал Каору, свалив ответственность на напарника.
– С чем? – Шюске всем видом излучал вежливую доброжелательность, но следующие слова заставили его напрячься и явить миру истинное лицо. А точнее – второе из лиц.
– Думаю, что я гей, – сказал Кайдо.
– С чего ты взял? Возбуждают мускулистые тела товарищей по команде? – с лукавой насмешкой уточнил Фуджи. По-доброму, так что Каору не оскорбился, но всё равно запротестовал:
– Да нет же! – его аж передёрнуло.
«Ну, по крайней мере, не все… И не возбуждают, а так…»
– Запал на кого-то конкретного? – продолжил расспрашивать Фуджи, явно заинтересовавшись: подумать только – Кайдо и… кто?
– Можно сказать и так.
– Тогда это ещё не диагноз. Любовь. Или, быть может, влечение. Пройдёт. Ничто не вечно, как говорится.
Каору так и не понял, успокаивает его товарищ или предостерегает.
– Для того, чтобы прошло, надо хотя бы попробовать. Осмелиться… А я даже не знаю, как подойти к этому вопросу.
Шюске надолго погрузился в раздумья. Отпираться смысла не имело, но он пока не представлял, что Кайдо конкретно нужно и как ему помочь.
– С вопросом межличностных отношений – не ко мне. Сам в проблемах по макушку, – Фуджи невольно бросил исполненный безнадёжности взгляд на Тезуку, который беседовал с тренером у кромки корта.
– А с технической стороной могу помочь.
– Как раз техническая сторона меня и интересует. А то в интернете порноужасы какие-то, – признался Кайдо.
– Ладно. Выберем время как-нибудь, ведь не на корте же…
За разговором Фуджи как-то незаметно восстановился. И, кажется, был намерен снова играть.
«Монстр. Выкормыши нашего тренера Рюзаки через одного такие» – подумал Кайдо, попрощавшись.
***
– Инуи?
– Да. Здравствуй, Тезука. А я сегодня вместо Фуджи. Надеюсь, не разочарую.
– С ним что-то случилось?
– Нет, ничего. Он просто с Кайдо занят. Чем-то личным. Я не в курсе подробностей.
Инуи излучал спокойствие и безмятежность. Но получалось у него так, что и бревно бы ощутило – что-то неладное творится в этом мире.
Вот и Тезука крепко озадачился: какие ж это «личные» дела внезапно образовались у Шюске с Каору, явившемся вчера на корт со скорбным лицом. А после беседы с Кайдо у гения вроде как просветление случилось. Он даже Тезуку едва не уделал на тай-брейке. Но силёнок всё-таки не хватило.
– Ты не в курсе? – позволил себе усомниться Кунимитсу. – Но хоть предполагаешь?
– Предполагаю… А ты лучше сам у Фуджи поинтересуйся, – отозвался Инуи и очень агрессивно подал.
Игра началась. Сразу стало не до разговоров, на что Садахару и рассчитывал.
Печальные истории о безответной любви разом вылетели из головы – только успевай от линии до линии носиться, отбиваясь от атак. Игра бывшего капитана команды Сейгаку даже не поражала воображение. Она ему не поддавалась.
«Понять этого нельзя, можно просто запомнить. Дома проанализирую» – Инуи поскользнулся и упал, неловко вывернув руку с ракеткой. Едва сам себя не угробил в стремлении защитить корт, но мяч отбил.
«Тезуке прямо на струну… Ну, конечно же, – в следующую точку приёма Садахару не успел и совершенно этому не удивился. – Раздражённый он сегодня. Я живым-то с корта выползу хоть? Ой, как мне процентное соотношение не нравится»
Слив первую игру, Инуи сосредоточился так, словно от результата матча напрямую зависела его жизнь, и выдал почти всё, на что был способен. Удалось даже отвоевать у Тезуки несколько очков. После чего Садахару начал задаваться. Задаваться вопросом, в частности, как Фуджи выдерживает играть против этого кошмара-с-ракеткой несколько сетов подряд.
«Магия и мистика, – подумал Инуи, тяжело дыша, и прикинул: не пора ли просить пощады и перерыва, – плюс неразделённая поощряемая любовь… Страшное дело».
– Я подумал, что ты всё-таки должен знать, – вдруг сказал он Тезуке. – Кайдо влюблён до полной потери соображения. Места себе не находит. Раньше вот молча страдал, а теперь решился к Фуджи со своими чувствами прийти.
«Подло, конечно. Но куда деваться?».
Тезука споткнулся на ровном месте, но мигом восстановил равновесие и принял-таки тяжёлую подачу Инуи. Но отбить не сумел – выронил ракетку.
Тезука.
Выронил.
Ракетку.
Садахару отыграл в свою пользу два гейма, пока его бывший капитан в себя приходил. Даже любопытно стало: чего Кунимитсу себе надумал из-за озвученной соперником двусмысленности.
А потом Тезука внезапно сделался очень и очень злым…
На следующий день Инуи было так паршиво, что он всерьёз подумывал о том, чтобы обратиться в больницу или хотя бы к опытному мануальщику. Всё тело болело и отчаянно сопротивлялось идее вытряхнуть его из постели.
А встать было необходимо. Ведь именно сегодня предстояло воплотить в жизнь «великий план» и поймать, наконец, Гниду на горячем. И попутно, если повезёт, устроить Кайдо личное счастье. А то парень уже так извёлся, что неровён час – снова его с моста снимать придётся.
«Но для начала нужно хотя бы встать».
– Ойёёё-ё…
«Знал бы, что будет настолько плохо – ни за что не согласился бы этим долбанным влюблённым помогать. А то Тезуку раздраконил, сам в кусках… В итоге, конечно, всех поженю, но… Эх, хреновый из меня Купидон. Интересно, древнеримский божественный карапуз от своих усилий хоть какое-то удовольствие получал? Я лично уже мечтаю о тихом и уютном склепе».
***
– Вв-ввоо-ооо… хр-рр… кхе-кхе… – так бесславно началась и закончилась первая попытка Момошироширо заговорить и попросить воды. Наверняка Кайдо его бы и так понял и даже сжалился бы над умирающим… Ну, или не сжалился, а просто поднял бы на ноги и отправил умирать в другое место. Но Гада в комнате не было. Не было вообще никого.
Даже не пробуя пошевелиться, Такеши снова провалился в забытьё, болезненно жаркую полудрёму.
Но часа через полтора природа снова напомнила о себе. Момоширо сполз с кровати и титаническими усилиями доволок себя до водопоя. Злорадно выхлебал минералку, заначенную Кайдо – жизнь стала немного приятней. Через несколько минут подпирания стенки парень нашёл в себе силы направиться в туалет.
Последствия вчерашней пьянки оказались поистине ужасающими. Жбан раскалывался, всё тело ломило, а пониже спины – вообще пиздец катастрофа. Навалившись всем телом на умывальник так, что крепление угрожающе заскрипело – парень всмотрелся в зеркало. Свежий синяк на скуле не вызвал никакого удивления.
– Я тебя не знаю, но я тебя помою, – пообещал Момоширо помятой роже, отражённой в стекле.
Проще трезвому штангу сто раз отжать, чем похмельному из футболки выбраться. С коварной тряпкой парню пришлось побороться. Но обнажиться всё-таки удалось, что Момо засчитал себе как победу дня. Сбросил футболку на пол и вяло допинал ногами.
Шорты… В шортах болело. Всё. Как огнём жгло. И чесалось.
«Что бы это значило?» – запаниковал Момоширо и дрожащими пальцами стащил шорты.
Бинты.
«Чё?!» – парень нерешительно потеребил повязку.
– Не советую, – раздался голос Кайдо от двери. – Врач сказал: не снимать, не мочить и не чесать. Вшшш-ш-ш-ш.
«Вообще-то просто мера предосторожности – уже лишняя, раз «пациент» очнулся. Но об этом я пока промолчу» – решил Каору.
Момоширо ошарашено вытаращился на соседа по комнате.
– Гад, ты чё: освоил юмор и сарказм? Или серьёзно?
– Я имел в виду, что повязку чесать нельзя. А всё, что не забинтовано – можно, – невозмутимо отозвался юноша, никак не отреагировав на раздражающее прозвище. – Кстати, ты хоть что-то помнишь из своего фееричного загула?
Момоширо посмотрел вниз. Чесалось-то именно под повязкой. Которую нельзя. Но спасибо, что хоть член не забинтован.
– Насмотрелся? А теперь пошёл вон! – резко качнувшись вперёд, он вытолкнул Кайдо в комнату и захлопнул дверь перед носом.
– Не помню, – ответил Такеши сам себе. Не было сил даже удивиться, что после «Пошёл вон!» Гад не высадил дверь и не окунул похмельного соседа головой в толчок, чтоб не зарывался.
«Может, сострадание проснулось? – обнадёжил себя парень. – Меня не надо добивать. Я сам сегодня успешно сдохну».
Справив нужду, он вернулся в комнату и разжился свежим бельём. Такеши было настолько хреново, что помощь пришлась очень кстати. В смысле, если бы Гад его не сориентировал в пространстве, Момоширо мимо кровати бы рухнул.
В следующий раз парень очнулся ближе к ночи. Теперь он чувствовал себя почти живым и почти хорошо. Не считая задницы.
Страдалец выпил свою минералку, известно, чьей заботливой рукой перемещённую в изголовье кровати.
«А жизнь-то налаживается…» – подумал Момоширо и плавно, стараясь не трясти страдающей головой, сел на постели и посмотрел в сторону.
«Знакомые все лица» – настроение, толком не поднявшись, сползло к отметке «паршивое».
На соседней кровати бок о бок сидели Инуи и Кайдо. Очкарик изредка щёлкал клавишами ноутбука, управляя происходящим на экране, и шёпотом комментировал. В самое ухо Каору – так и казалось, что сейчас прихватит мочку губами, щекотнёт языком.
Момоширо скрипнул зубами:
«Чёртов Гад! Краснеет, как девица. Тьфу!»
Такеши возжаждал крови и хруста костей, но с Инуи в этом смысле невозможно иметь дело. Любая попытка прижать его физически могла закончиться моральной травмой для атакующего. Причём, травмой такого масштаба, что потом всю жизнь на походы к психоаналитикам зарабатывать придётся. С недавних пор очкарика перестали приглашать на разудалые студенческие вечеринки, но он всё равно туда просачивался – пил мало, трезвел быстро, всё про всех помнил и компроматом обзаводился пугающим.
При желании он мог бы уже шантажировать весь студенческий городок. Но, к счастью, Инуи испытывал к людям чисто академический интерес. А они к нему – чисто животный ужас.
– Что смотрим? – не выдержав, наконец, поинтересовался Момоширо.
– Твоими подвигами любуемся, – елейным тоном отозвался Инуи.
– ЧТОО-ОО-О?! – Такеши ласточкой слетел с кровати и пересел к друзьям. Как по заказу «глаз» камеры завершил круг по залу и вперился в Момоширо, лихо отплясывавшего макарену с двумя полуголыми девицами. Одна из них как раз с задорным визгом сорвала с себя бюстгальтер и запустила им в оператора. Такеши на этой стадии опьянения щеголял в трусах. Но при галстуке.
– Ничего себе! – не поверил парень. – Это меня с пары кружек пива так раскорячило? Не может быть!!! Монтаж и провокация!
– На вечеринке было не только пиво. А и травка и таблеточки… – голос Инуи приобрёл несвойственные ему сочувствующие интонации. – Половина таблеток сразу же по бокалам разошлась. А тебе, кажется, вообще тройная доза досталась. Ты несколько дней в себя приходил.
– НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ?! – Момоширо произвёл в уме нехитрую калькуляцию. – Сегодня понедельник, что-ли?
– Вечер вторника.
– Инуи, ты всё-всё заснял?
– К сожалению, нет.
– А ты не видел, с кем я того… этого... нуу-у… ты понял?
– Нет, я ушёл раньше. Где-то после третьего канкана. А забирал тебя оттуда Кайдо – у него поинтересуйся.
«Канканом дело точно не закончилось» – Момоширо обхватил голову руками и застонал. В том состоянии он точно не был способен вспомнить про презервативы. А в этом – не помнил: с кем и сколько.
Такеши мужественно перетерпел ещё полчаса трогательного общения Инуи и Кайдо. Пока, наконец, очкарик не ушёл домой.
– Кайдо?
– Момоширо?
– Так в каком виде я был, когда ты явился?
– Ты был в хлам.
«Это и так понятно!» – Момоширо едва не взвыл.
– А с кем я был?
– Я их не знаю.
– «Их»?! То есть я много с кем был?
– Да.
Такеши состроил скорбную морду и отполз обратно на свою территорию. Кайдо украдкой выдохнул с облегчением. Момоширо не задал главный вопрос: «А в каком смысле я с ними был?». И Каору оставил всё воображению товарища. К следующему выяснению отношений ещё нужно морально подготовиться.
***
Когда Момоширо пришёл в себя достаточно, Кайдо сказал, что от бинтов уже можно избавиться. Предвкушая вожделенный почесон и внесение ясности в вопрос: что под повязкой-то – парень в три прыжка вылетел из комнаты.
В ванной снял повязку и обомлел: бёдра обвивала татуировка в виде змеи. Цветная, детальная гадина изящно выгибалась над самым основанием члена и словно бы стремилась вверх – ещё чуть-чуть и пощекочет раздвоенным языком пупок.
Парень весь извертелся перед зеркалом и рассмотрел, что хвост свой наглая гадина засунула в… ну, короче, вдоль позвоночника, по крестцу и в…
– ГАА-А-А-АА-АД?!!!!! ЧЁ ЭТО ЗА ХРЕНЬ?!!!
– Тебе что-то не нравится? Имей в виду, мастер изрядно потрудился. Работа заняла более 16 часов, – Кайдо изо всех сил старался сохранять невозмутимость.
– Твоя работа, да?! – прорычал Момоширо, хватая товарища за грудки.
– Разумеется, нет. Опытного мастера.
– Аррргх! Сукааа!!! ЗАЧЕМ?!! За что ты так со мной?!!!
– Ты не вернулся в общежитие. Не появился и у родителей. Исчез. Телефон не отвечал, никто не знал где ты. Я вас еле нашёл. Перепившшш-шихся, перетрахавшихс-ссс-ся. А ты даже не помнишшш-шшь с кем и ссс-с-сколько… Вшшш-шш-ш!
Лицо Кайдо перекосило крайней степенью бешенства.
– Я всё понял. На вечеринки больше не хожу, – пошёл на попятную Момоширо.
«И на эту-то идти не хотел… Подумаешь, татуировка. Она ничего так. Даже стильная. И вообще спасибо, что не эльфийские листочки на сосках».
– И хватит уже тыкать меня своим боевым копьём. Вшшш-ш-ш-ш.
Кайдо стряхнул с себя руки Момоширо, оттолкнул его и ушёл в комнату.
– Твою мать, – уныло протянул Такеши, глядя вниз. У змеи не было никаких шансов сползти с бёдер, когда её такая «жёрдочка» подпирает.
«А ведь тату и на самом члене могло быть, – подумал парень неожиданно и, к стыду своему, возбудился ещё сильнее. – Чесать лишь незабинтованное, говоришь?»
Момоширо прислонился к стене и решительно взял проблему в свои руки.
Кайдо бросился ничком на постель и спрятал лицо в подушку. Так стыдно за себя ему ещё никогда в жизни не было. Когда Момоширо загулял – выяснить его местоположение не составило труда – благо Инуи с детства имел привычку всё про всех знать. Предотвратить знакомство товарища с наркотой Садахару почему-то не успел, но проконтролировал, чтобы в состоянии изменённого сознания тот не натворил дел.
Кайдо всё равно рассвирепел, когда приехал забирать Момоширо и застал его в таком беззащитном состоянии. Такеши просто напрашивался на приключение и Каору стоило огромных усилий сдержать себя:
«Вот за что я люблю этого придурка?»
Будучи в курсе всех душевных метаний напарника, Инуи с маньячной улыбкой подкинул отличную идею. Ну, по крайней мере, тогда, с пьяным Момоширо на руках – идея привела Кайдо в мрачный восторг.
Но теперь, реально оценив дело «рук своих» – Каору уже не был так уверен. И ведь сделанного не воротишь! Змея на бёдрах Момоширо придавила Кайдо своей несомненной необратимостью. Это навсегда.
Навсегда.
«Уроборос хренов – Мировой Змей».
Он и раньше украдкой заглядывался на то, на что нормальный мужчина, да ещё и спортсмен, заглядываться не должен. Но татуировка – вот уж на что вульгарное зрелище – сделала Момоширо ещё привлекательнее, эротичнее… просто до спазмов в паху.
«Я пропал… Пропал совсем».
***
Через неделю после приснопамятной вечеринки вице-капитан теннисного клуба внезапно из него ушёл. А потом и из университета куда-то делся. Несколько его подельников, из самых заметных, так же внезапно попали в больницу. Цепочка несчастных случаев плюс компания погулять сходила неудачно – парни нарвались на уличную банду. Кости пострадавшим хирурги как мозаику собирали.
– Инуи, ну, я ещё понимаю поход на вечеринку. Я подставился так конкретно, что грех было не воспользоваться…
– Гнида не устоял. Думал тебя подставить, мол, вот как надежда и опора японского большого тенниса развлекается, а на самом деле попался в нашу ловушку.
– Само собой. Но сейчас не об этом. О татуировке. Зачем ты Кайдо подкинул такую идею? У него теперь от чувства вины крыша едет. Не считая того, что мне с этим жить.
– С чего ты взял, что это моя идея?
– Я вас обоих не первый день знаю. Не отмазывайся.
– Допустим, крыша у Кайдо уже давно едет. И не от чувства вины, а от кое-чего другого. Осталось лишь немного дожать.
– Инуи, я тебе никогда не говорил, что ты хладнокровная, бессердечная, расчётливая сволочь – человек-калькулятор?
– Будь я таким, с вами бы не связался, придурки, – Садахару гневно поправил очки. – Ещё одно высказывание в том же направлении и я буду на тебе соки испытывать до конца твоих – убогих и очень недолгих – дней.
– Ой, прости-прости.
– Я серьёзно, жизнерадостный ты козёл, – Инуи вздохнул. – Татуировки не бинтуют, через пару часов снимают плёнку, наложенную мастером, осторожно моют, оставляют дышать. Про прочие прелести, вроде нанесения крема, ты сам знаешь.
Момоширо машинально кивнул, совершенно не понимая, куда Инуи клонит. Настораживали странные интонации, с которыми он продолжал:
– Ты в отключке был и, естественно, заботился о тебе Кайдо. Видел бы ты его лицо! Столько в нём было… откровенного любования, обожания и вины, да, и вожделения… Если когда-нибудь ещё увидишь, от счастья лопнешь, наверное. А мне вот больно было. И завидно.
– Ой-ё-ёё… – Момоширо осознал и пригорюнился. Ему никогда и в голову не приходило. В смысле, Инуи явно не по этой части, у него и девушка есть. А до неё ещё были. И после будут, если с этой отношения не сложатся. Однако же не зря между ним и Кайдо ещё в школе какая-то химия происходила. И речь не о соках.
– Прости, – выдавил из себя Момоширо еле слышно, но на этот раз совершенно искренне. – Проклятье! Мне так жаль…
– Не загружайся. Кайдо давно выбрал. И выбрал не меня, – Инуи снова поправил сползающие с переносицы очки. – Я это принял. А теперь ты должен… принять решение.
***
– Если продолжишь на меня так смотреть, подобью твой наглый глаз, – предупредил Такеши угрожающе. В душевой при клубной раздевалке уже почти никого не осталось. Но те немногие, что ещё плескались, явно скучали и хотели нарваться.
– Ну, а что: Кайдо можно, а мне нет?
– Гаду я вообще челюсть вынесу! – Момоширо резко развернулся, отыскивая взглядом поименованного. Тот смотрел в стену и всем видом излучал обыденность и незаинтересованность. Но порозовевшие ушки, но закаменелая в напряжении спина… Такеши успокоился также быстро, как завёлся. Даже повеселел.
– В матче.
«Тренировка закончилась и когда ещё тот матч будет… На следующей неделе?» – но на всех нарычал, всем пригрозил – формальности соблюдены.
С приобретением татуировки Момоширо превратился в местную достопримечательность. В клубной раздевалке и душевой на него пялились все. Возник слух, что парень связался с якудза. Это не могло не раздражать. Примиряло Момоширо с ситуацией лишь то, как забавно реагировал Кайдо. Гад краснел, бледнел, шипел матерно, но во-первых, сам не мог отвести глаз от меченной части тела товарища, во-вторых, переживал ситуацию едва ли не более болезненно, чем сам Момоширо.
Кайдо даже отстранили на неделю от занятий за драку. Он вычислил тех, кто распустил слухи и разобрался с ними по-свойски.
Хорошо хоть придурки не в основном составе, а то ведь тренироваться месяц не смогут, а соревнования уже на носу.
В общем, сам того не желая, Кайдо – едва вступив в должность вице-капитана – навёл ужас на весь теннисный клуб. А Момоширо, сам того не желая, провоцировал у всех подряд эротические фантазии. Впечатление оба производили столь сильное, что за глаза их уже поженили. Теперь ставки шли на то: кто кого. Прибьёт первым.
***
Гроза. Ливень. Вечереет. Чудненько. Самая подходящая обстановка, чтобы решить, наконец: признаться Кайдо в своих чувствах или дождаться его признания и тогда уж. Момоширо смотрел за окно и на душе у него было также сумрачно, как в намокающем под дождём мире.
Такеши устал терзаться. Это уже не соперничество – теперь ему казалось, что он просто мучает себя и Кайдо. И совершенно зря. Ладно бы он уверенности не испытывал во взаимности чувств, так нет же.
«Интересно, Кайдо ещё не надоело тянуть кота за яйца? – Момоширо, валявшийся на постели, вдруг подорвался и сел. – Сейчас он вернётся, и я ему всё скажу!»
После душа Кайдо явился посвежевшим и расслабленным, принеся с собой облако мыльных ароматов. Момоширо подобрал слюну и нарочно сконцентрировал всё внимание на уродливом полотенце, которым Кайдо вытирал голову – ещё более кричащей расцветки, чем его же банданы.
– Каору, я… – начал было Момоширо и запнулся, сам себя испугав.
«А когда это он для меня стал «Каору» вместо «Ах, ты Гад!»?...»
Кайдо тоже замер и выронил полотенце. Парни глядели друг на друга во все глаза. И, казалось, что слова уже не нужны. Всё сказано между ними. Всё понято правильно. Щёки Кайдо налились жарким румянцем.
Раскат грома пришёлся как нельзя кстати, подчеркнув драматизм момента. А то ведь и Момоширо едва не покраснел, решив, что бешеный стук его сердца уже и соседям через стенку слышен.
Кайдо приблизился, словно в трансе. Момоширо весь подался ему навстречу… И вдруг потух свет.
– А-авария, – каким-то странным голосом произнёс Кайдо из темноты.
– Да фигня. У нас фонарик есть и мобильные телефоны. На целую иллюминацию хватит. А утром проснёмся и уже порядок, – жизнерадостно отмахнулся от проблемы Момоширо и выставил на телефоне режим постоянной подсветки экрана.
Кайдо нерешительно присел на постель товарища.
– Момоширо, я давно хотел тебе сказать…
– Да-да, знаю. Я тоже.
– Что «ты тоже»? – возмутился Каору. – Комендант общежития мне ни о чём подобном не говорил, а беседовали мы вот только что.
– Погоди-погоди. Причём здесь комендант? – обалдел Такеши.
– При том, что я покидаю общагу. Возвращаюсь домой.
Удар грома, казалось, пришёлся Момоширо аккурат по темечку.
– То есть, как это – покидаешь общагу?!!
– А вот так. Не могу здесь больше находиться.
«Это что – всё? Признания не будет?!! Вот гад! ГАД!!!! Мало того, что слил такой романтический момент, так ещё и сбегает! – Момоширо стиснул зубы, что не послать Кайдо туда, куда ему действительно стоит переехать. – Достал. Как же он меня достал…».
Но вместо того, чтобы послать – Момоширо резко обнял Кайдо.
– Никуда ты не переезжаешь. Я тебя не отпускаю, понял? А комендант пусть в жопу идёт!
Ошарашенный Каору гневно зашипел и изготовился хладнокровно уничтожить придурка, но передумал. Так они и сидели в темноте, обнявшись. Тяжёлое дыхание разъярённого Момоширо перемежалось с раздражённым шипением Кайдо.
Постепенно Такеши заставил себя расслабиться и перестал стискивать Каору в объятиях аж до боли.
– Ты мне нужен здесь. И я ведь люблю тебя, знаешь ли.
Ладони Момоширо пришли в движение, ласково поглаживая спину Кайдо. Он всё ещё страшно боялся, что Гад сбежит. И так зациклился на этом, что не сразу заметил – Кайдо отвечает на ласку. Льнёт к нему, прикасается. И прикосновения его куда более откровенны, чем позволил себе Момоширо.
– Я тебя тоже. Люблю. Давно уже. Всё пытался спрятаться, убежать от этого чувства. Да только ты мне не позволил.
– И правильно сделал. Оцени, между прочим. Разве Кайдо Каору и Момоширо Такеши могут от чего-либо в страхе убежать, спасовать? Да не бывает такого!
– Действительно…
Телефон упал за кровать и отключился. В комнате сделалось совсем темно. Но парням это совершенно не помешало – их губы уже встретились. И они так увлеклись, что вновь зажёгшийся свет заметили не сразу.
***
Первая неделя прошла в состоянии эйфории и словно бы в розовом тумане. Кайдо и не представлял, насколько сильно его мучила ситуация, до тех пор, пока она не разрешилась.
Но ребятам из теннисного клуба совсем не полегчало. Даже наоборот. Когда вице-капитан вынырнул из пучины душевных терзаний – у него высвободилось столько энергии, что у парней осталось два варианта: выиграть национальный чемпионат или сдохнуть, пытаясь.
Таких тяжёлых тренировок у команды ещё не бывало! А Момоширо, вместо того, чтобы унять своего благоверного – только посмеивался и грозился ввести в практику дегустацию Соков Инуи. Они ведь полезны, содержат всю необходимую спортсменам таблицу Менделеева, а уж как вдохновляют и стимулируют – не в сказке сказать!
Между тем, ставки «кто-кого» утроились. Соперничество между Кайдо и Момоширо разгорелось как никогда. Стоило им увидеть друг друга – искры так и летели, струны ракеток рвались, мячи лопались… Момоширо ходил весь пегий от синяков, а Кайдо щеголял прокушенной губой.
Признание в любви до гроба – это фигня. А вот вопрос «кто будет сверху?» – реальная тема. За это стоит драться.
Инуи отказался в этом безобразии участвовать. Послал обоих. Фуджи подарил обоим по кактусу, коробку презервативов и смазку. А потом послал. Обоих.
Парни остались один на один со своей святой войной. Месяц прошёл в борьбе, попытках застать друг друга врасплох и воздержании.
Сексуально неудовлетворённый Кайдо вымещал фрустрацию на теннисистах, и фантазия его изо дня в день становилась всё изощрённее.
– Он такой. Мёртвого затрахает, – Момоширо вице-капитаном очень гордился.
«А я не дамся».
***
Момоширо разбудил плеск воды. Кайдо вскочил раньше и успел занять душ. Такеши широко зевнул, почесался ниже татуировки и встал с постели. Это даже хорошо, что Гад его опередил.
«Не трахну, так хоть полюбуюсь…» – подумал Момоширо. Дверной замок они вырвали с мясом ещё на прошлой неделе, тягая дверь туда-сюда. И петли, кстати, погнули.
«А нефиг было запираться. Тварь я дрожащая или право имею?»
– Ну, кто сверху – я? – Такеши просочился в ванную комнату. Он уже привык начинать так каждый божий день. Гад успел выбраться из душа и обтереться, а теперь завис перед зеркалом, пытаясь вынуть из глаза ресничку.
– Нет, я.
После этой сентенции они обычно боролись. Потом целовались. Когда Момоширо от возбуждения готов был уже на потолок влезть – Кайдо пинал его куда-нибудь и сбегал. Удержать Гада, решившего сбежать, Такеши не мог физически. Но попыток и надежды не оставлял.
– Гад, ты не оборзел ли совсем? И так уже отличился… – Момоширо нарочито звонко хлопнул себя по бедру. Его растянутые шорты изрядно сползли и держались, такое впечатление, лишь на утреннем стояке. Стремительно покрасневший, Кайдо прикипел взглядом к перевивам татуировки и надолго замер, как загипнотизированный. Такеши каким-то внутренним чутьём понял, что это утро будет не таким, как обычно.
– Каору?... – неуверенно прервал Момоширо затянувшееся молчание.
– Как я этой змее завидую, ты бы знал, – Кайдо опустился на колени и вжался лицом в пах Такеши. – Я её сдеру! Вместе с кожей.
Объявил он вдруг и впился ногтями в бёдра Момоширо. У того глаза от шока сделались как плошки.
– Прекрати! – возмутился парень и треснул Кайдо по рукам. – Во-первых, больно же! Во-вторых, не смей портить мою любимую гадину.
– Почему это «гадина» женского пола? – проворчал Кайдо уже более мирно, начиная ласкать Такеши руками и ртом.
– А чтоб тебя позлить. Прям тащусь, как ты ревнуешь к тому, что сам же сделал, – с придыханием признался Момоширо и тут же болезненно ахнул. В ответ на «позлить» Каору укусил его.
– Ну, ты… ё-маё… – от возмущения и возбуждения Такеши не сумел даже выматериться.
Едва первое удивление прошло – Момоширо тут же кончил. Нет, Гад ни черта не умел работать языком, но сам факт. Такеши мог кончить уже от одного вида Каору, стоящего на коленях перед ним, ласкающего его плоть…
«Мой. Мой Каору» – подумал Момоширо, опускаясь на пол. Привлек Кайдо к себе, начав упоенно целовать и ласкать любимого.
Стоило лишь прикоснуться к его члену, как Кайдо выплеснулся Момоширо в руку. Такеши облизнул пальцы, с интересом наблюдая за реакцией Каору:
«Ну, не амброзия, конечно, но… я думал, хуже будет».
Момоширо с предельной осторожностью, словно и впрямь имел дело с гнездом гадюк, добрался до задницы Кайдо.
– Каору?! – ахнул он потрясённо, обнаружив, что тот уже подготовлен.
– Ну, а что? – Кайдо отстранился и, уже не имея сил краснеть со стыда, гневно набычился. – Не мог же я в этом деле на тебя рассчитывать. Вшшш-ш-ш-ш.
– За дурака меня держишь?! – Момоширо прижал парня к себе и спрятал перекошенное лицо у него на плече.
– Совсем ни вот настолько не доверяешь… – приняв решение, Такеши выпустил Каору из объятий, пошёл на принцип. – Знаешь, я так не могу… Не хочу я так!
Момоширо поднялся и развернулся, чтобы уйти. Гневное шипение словно подталкивало в спину, мол, и не возвращайся, придурок. Но уже на пороге, парень вдруг оказался пойман жесткой ладонью за шею.
– Ну, ты, олень. Не строй из себя жертву. Думаешь, мне легко? Вшшш-ш-шш-ш…
Кайдо рывком развернул Момоширо, не отказав себе в удовольствии приложить того спиной о дверь. Поймал его руки и сцепил замком на своём животе – завернулся в объятия любимого, как в тёплое одеяло. Опустил голову, так чтобы у Такеши точно не было шансов заглянуть в лицо. Эрекция Момоширо удобно устроилась в ложбинке меж ягодиц Каору, мешая адекватно воспринимать окружающую реальность.
– Я не… Ну, как представил… это так… смущательно, – выдавил неологизм Кайдо, не в силах выразить словами всё, что он передумал и перечувствовал, когда понял, что, да – влечение взаимно и всё у них будет.
Момоширо спёкся – на такого Каору обижаться невозможно. А давить или предъявлять претензии и вовсе немыслимо.
– Ладно, живи, олух. Но в следующий раз позволь всё-таки мне тебя подготовить.
«В следующий раз? Раскатал губу. Хе. Скорее я ТЕБЯ подготовлю» – промелькнула злобная мыслишка у Каору. Момоширо подтолкнул Кайдо к умывальнику:
– Обопрись.
Нанёс смазку и вошёл в юношу. Легко не было. Он даже усомнился в самой теории – может, вся информация сфабрикована злобными бабами, чтобы поиздеваться над наивными ребятами, вроде них, отказавшихся от прекрасной половины человечества ради друг друга? Ну, невозможно же!
А потом внезапно всё получилось. Болезненные стоны Каору поменяли тональность. Зазвучали так… ничего более эротичного и возбуждающего Момоширо в жизни своей не слышал:
«Никогда больше с ним в паре на корт не выйду. А то ж со зверским стояком играть придётся».
Чувствуя, что Такеши дошёл до предела, Кайдо сжал свой член и в несколько движений довёл себя до оргазма. На потрясающее чувство высвобождения, яркое, как никогда прежде, наложился экстаз любовника, словно удваивая ощущения.
А следом накатила слабость. Колени подогнулись и Каору едва не стёк следом за спермой на скользкий кафельный пол.
Момоширо удержал. Зашептал что-то на ухо, заполонил ошарашенный разум ласковыми благоглупостями – Кайдо и не подозревал, что Такеши способен адресовать ему столько уменьшительно-ласкательной чуши, не сбиваясь и не повторяясь.
Где-то между «зайчиком» и «ужиком» Каору, наконец, разжал пальцы, намертво вцепившиеся в край умывальника, и позволил привести себя в порядок, а потом и выволочь в комнату.
Парни рухнули на кровать Кайдо –Такеши нравилось, когда его окружает едва заметно запах любимого.
– Гад, вернись к реальности! Земля вызывает Кайдо Каору! – потребовал Момоширо, укрывая за насмешкой волнение.
«Сколько можно в прострации пребывать? И ладно бы ещё в хорошем смысле – вдруг я оказался божественным любовником? Но вдруг в плохом?!»
Кайдо лениво перекатился по постели, устраиваясь поудобнее. Поудобнее оказалось с рукой Момоширо в качестве подушки и его телом в роли живой грелки. Такеши онемел от такой наглости и не нашёлся, что возразить. Да и что возразишь на угрожающее: «А за «Гада» ответишшшш-ш-шь!» – на ухо? А уж когда Кайдо принялся медитативно наглаживать его торс, явно наслаждаясь ощущением – Момоширо и вовсе «поплыл».
– Я бы не отказался всё своё время так проводить, но… – Такеши не успел развить мысль, как ладонь Каору накрыла его пах, и всё сделалось кристально ясно.
– Ненасытное хамоватое чудовище.
– Кто бы говорил! – возмутился Момоширо сквозь улыбку, укладывая Кайдо на себя. Чувствовалось, что у него тоже стоит, как свинцом налитый. Той пары раз в ванной комнате никому из них не хватило.
***
– Ну, что и требовалось доказать: у меня на целый сантиметр длиннее. И, кстати, толще.
– Вшшш-шш. Ты как линейку держишь и откуда меряешшш-ш-шь?! И вообще – не тяни так, а то оторвётся.
– Всё равно, невооружённым же глазом видно, что мой – длинней и толще.
– Да как ты меряешь?! Дай сюда! Вшшшш-ш-ш-ш.
Пятиминутка ожесточённой борьбы за линейку и отборная ругань вперемешку с матерным шипением. Все уступки, на которые Кайдо когда-либо мог пойти в принципе – исчерпывались в постели. Больше уступать он был не намерен. Нигде и ни в чём. И чёрт с ним, с Инуи, который заявил, что это у них не любовь, а порно-борьба. Главное, чтобы им нравилось.
– А давай, что-ли, в эрегированном состоянии мерить? – предложил Момоширо, старательно имитируя глубоко-научный интерес, вопреки тому, что демонстрировала измеряемая часть тела.
– Вшш-шш-ш.
Продолжение следует...
Автор: Noa Streight
Бета: Аямэ
Фандом: Prince Of Tennis
Рейтинг: NC-17
Жанр: slash, Humor, постканон, тотальный OOCище
Пейринг: Момоширо/Кайдо, Инуи/Кайдо намёками, Тезука/Фуджи вообще мимокрокодил)))
Посвящается: koudai, GerVOlg
Содержание: Однажды в голове Кайдо сорвало вентиль и напор стал хлестать беспрепятственно.
Предупреждение: Ненормативная лексика. Много. Фик написан без учёта событий манги «New Prince Of Tennis».
Благодарность: Aldekar за консультацию по матчасти. Аямэ за неусыпный контроль над авторской ленью))))
Отказ от прав: Персонажи фанфика принадлежат их создателям. Автор фанфика не извлекает материальной выгоды от их использования.
Размещение: фика на других ресурсах – с согласия автора. Ссылки на фик – приветствуются.
читать дальше
29.09.2011 – 04.11.2011
– Доооооооон… – протянул Такеши тем сексуальным голосом, от которого у девчонок влажнели трусики. На клубной тренировке, правда, оценить богатые интонации было некому. Противникам пары «Момоширо-Кайдо» названия приёмов и кричалки были вообще до фени, в отличие от самих приёмов. Чудовищный смэш Момоширо поставил жирную точку в парном матче, оставив даже вмятину в покрытии корта.
Соперники встретились у сетки. Капитан команды был ещё ничего, а вот заместитель его выглядел так, словно только что из уличной драки.
Наблюдатели так и не поняли – он отбивать пытался или просто под мяч лез, но однажды ему зазвездило в угол челюсти так, что парень опрокинулся.
– Признайтесь, парни, вас всё живое боится? Я, например, уже боюсь, – сказал капитан с улыбкой, пожимая руку Момоширо.
– Могли бы и полегче играть, тренировка всё же, а не национальный чемпионат, – невнятно, но со злобой пробормотал вице-капитан, лицо которого уже начало опухать.
– Не могли. Нас ещё в школе капитан Тезука учил в теннисе никогда не расслабляться, – сурово отозвался Кайдо и так стиснул ладонь вице-капитана, чтобы в перспективе у того опухли ещё и пальцы в дополнение к морде лица.
– И правильно учил, – резко посерьёзнев, согласился капитан. – Спасибо за игру. А теперь шуруйте отдыхать.
На том и разошлись. Вечерняя тренировка закончилась и, переодевшись, студенты расползлись кто куда.
– Гнида, – веско сказал Кайдо, когда партнёры выбрались за пределы клубной территории. Момоширо сразу понял о ком речь. Недавно он имел неосторожность во всеуслышание заявить, что перевыборы заместителя капитана команды лишь вопрос времени, потому что Кайдо в разы лучше нынешнего, да и сам Такеши не промах. Информация распространилась и озлобленный вице-капитан принялся мелко пакостничать и даже по-крупному мстить. Парни скрипели зубами, но за недостаточностью улик ответить могли разве что на корте. Честные и прямолинейные по жизни, столкнувшись с людской подлостью они основательно офигевали.
Сегодняшний тренировочный матч Момоширо, назло врагам, отыграл с распоротой стопой – «кто-то» втихаря пристроил лезвие внутрь его кроссовка.
– Мы должны серьёзно ответить. Он перешёл все границы. Это уже не шутки. Он же на всю голову больной! – Кайдо аж потряхивало от ярости, с большим трудом сдерживаемой.
– Эй, Гад, не тискай меня словно свою подружку! – чтобы разрядить обстановку возмутился Момоширо, которого напарник обнимал за талию и, кажется, безотчётно действительно синяков наставил.Такеши, в свою очередь, определил половину веса на плечо Кайдо и такси не шёл, а то волокся, то прыгал – на пострадавшую ногу ступить после матча сделалось совершенно невозможно. По ощущениям, кровью уже не только повязка пропиталась, а и кроссовок* налился до шнурков.
Так парни и добрались до ближайшей клиники. Дежурный хирург на всякий случай осмотрел и Кайдо тоже, потому что тот выглядел морально готовым к убийству и вообще маньяком в завязке, чем окончательно врача к себе расположил.
________________________________________
* - бета и автор знают, что: КРОССОВКИ, -вок; мн. (ед. кроссовка, -и; ж.), но «кроссовка» в контексте не звучала=)))))
***
– Инуи, ты уверен? – Кайдо с сомнением взглянул на друга. Такое выражение на его лице появлялось всякий раз, как Инуи предлагал продегустировать очередное своё варево. Казалось, ещё мгновение и сомнение перерастёт в хтонический ужас, после чего Кайдо просто сбежит.
– Ммм-м… Кайдо, понимаешь, в интересующем тебя вопросе я лишь теоретик. Я и не задумывался о сексе с мужчиной, кроме того единственного случая, когда… Впрочем, не важно, – оборвал сам себя Инуи и поспешил переключить внимание собеседника на другое. – Ты, наверное, обалдеешь от того, что я сейчас скажу: по вопросам однополой любви советую обратиться к Фуджи.
И Каору действительно обалдел. Несколько минут сидел молча, переваривая услышанное. Потом испустил страдальческий вздох, достойный героя шекспировских трагедий.
– Что-то я не уверен… По-моему, не стоит с этим к Фуджи.
– Направить тебя в Хётей? У наших школьных друзей-соперников…
– Не говори, – невежливо перебил Кайдо. – Не хочу знать.
– Утикакойщепитильный, – фыркнул Инуи. – Ладно, не скажу. Сам увидишь когда-нибудь. Сложно не заметить, особенно будучи в теме.
Парни устроились в самом углу полупустого кафе. И беседовали уже битый час, неспешно потягивая безалкогольные коктейли.
«Хётейских пидоров мне только не хватало…» – стиснув стакан, Кайдо снова надолго замолчал, глядя куда-то мимо жизни.
После школы Момоширо и Кайдо продолжили учёбу – не сговариваясь, поступили в один и тот же университет, где на курс старше учился и Инуи. Правда, они все выбрали разные факультеты.
В общежитии же Момоширо и Кайдо уже сознательно попросились в одну комнату, мотивируя тем, что ближе врага нужно держать только соперника – чтобы втихую не обошёл на повороте.
Дрались, конечно, часто – в маленькой комнате друг от друга-то никуда не деться: одному холодно, а другому жарко; если под кроватью обнаруживаются соседские грязные носки – имеет смысл сложить их под соседскую же подушку; если посреди ночи жрать захотелось, а у самого тараканы последнюю жвачку увели – можно одолжить заначку напарника.
Мордобой, рычание и крики в таких случаях, на самом-то деле ничего не решали, но позволяли выпустить пар.
И всё шло почти прекрасно до того момента, как Кайдо ощутил к Момоширо сексуальное влечение. Осознал внезапно и едва не отправился с моста прыгать в качестве самолечения и превентивной меры. Хорошо хоть Инуи уговорил повременить.
Отговорил, на свою беду, и теперь вынужден был еженедельно выслушивать обречённый мат Кайдо на эту тему.
После истории с лезвием в кроссовке – парня заклинило окончательно. После того, как он отнёс Момоширо в клинику, отволок домой буквально на руках – на Кайдо обрушились эротические сны. Да такие яркие и живые, что впору свихнуться.
– Я уже устал дрочить. Серьёзно. Задрочился. С этим надо что-то делать или сбежать на континент. Вот, как Тезука.
– Уверен, Тезука в Германию не поэтому уехал, – Инуи с трудом сдержал смех.
– Как знать. Я вот про Фуджи не знал, например, – Кайдо допил коктейль и парни заказали ещё по одному.
– Кстати, на такой случай у меня разработан совершенно особенный успокоительный напиток, – у Инуи в глазах обозначился хищный блеск, наводящий ужас на всё, не чуждое инстинкту самосохранения. – Действует моментально. Успокаивает раз…
– И навсегда, – закончил за него Кайдо. – Извини, я пас.
Инуи задумался, а не обидеться ли ему. Но товарищ и без того находился в ситуации непростой – ни к чему добавлять проблем. Демонстрация сока с принудительной дегустацией может и подождать.
– Удалось что-нибудь накопать про нашу Гниду? – обновив коктейль, Кайдо обновил и тему, перейдя ко второй масштабной проблеме.
– Ничего весомого. Он виновен как сам грех, но улик не оставляет, да и подельники его те ещё типы – просто так не раскалываются. Может, на него Акутсу натравить? Раскалывание по его части. На белобрысое чудовище из Гинка кто с ракеткой пойдёт, тот с ракеткой в жопе и уковыляет. И не только с ракеткой. И не только в жопе. А мне он кое-что должен…
– Ну, знаешь, если до силовых методов дойдём, то я и сам нашу Гниду с удовольствием голыми руками удавлю, гастролёров подключать незачем.
Инуи вздохнул. Он и сам не был сторонником силовых решений, но уже не мог спокойно смотреть на то, что в теннисном клубе происходит.
– Я продолжу искать. Мне друзья интересные сведения подкинули… Проработаю. Может, что-то у нас и выйдет.
– Спасибо.
***
На следующий день Кайдо отыскал бывших товарищей по команде в одном из теннисных клубов. Еле прорвался сквозь охрану-швейцаров-тренеров-младших-подметальщиков и ещё чёрт знает кого. Судя по лоску и блеску – корт Тезуке не иначе, как Атобе порекомендовал, а то и силком его туда затащил. Отыскал корт, где играли Тезука и Фуджи, да так и завис у ограждения. Очень надолго. Едва не позабыл, зачем вообще явился.
До этого момента Кайдо не вполне понимал спортивных зрителей – что за радость просто смотреть, когда можно участвовать? Ладно там, сопереживать товарищам или изучать соперников, но зрелище ради зрелища? Не вникая в причины, Кайдо принял как данность, что многим это нравится.
Но Тезука и Фуджи – совсем другое дело. Они больше не в команде, не стали и соперниками – у Кайдо нет обычной мотивации для пристального наблюдения. К тому же теннисисты уже слишком выдохлись, чтобы демонстрировать коронные приёмы, но… На них даже просто посмотреть приятно.
«Совсем спидорасился!» – подумал Кайдо с раздражением, поймав себя на том, что любуется округлыми лодыжками Фуджи. Как тот заступает на левую, готовя удар, как пружинисто перемещается, контролируя территорию.
«Надо же, никогда не обращал внимания на то, как Фуджи попку отклячивает во время приёма…».
В наблюдении за игрой время пролетело незаметно. Но вот, шатен практически уполз с корта к скамейке с полотенцами и водой, а Тезуку позвал тренер и принялся знакомить с кем-то из спортсменов, попутно что-то сурово выговаривая и тому и другому.
Кайдо решил, что более подходящего случая не представится и отправился портить Шюске отдых.
Шатен прикрыл лицо полотенцем, давая отдых глазам, и буквально растёкся на лавочке. Кайдо подсел к нему и поздоровался.
– С тех пор, как Тезука приехал, мы почти всё время на корте, – поделился Фуджи. – Если есть возможность играть с ним, другие оппоненты теряют всякую привлекательность.
«Всё время на корте?» – Кайдо разом усомнился в достоверности информации Инуи и в собственной затее. В атмосфере, где безраздельно властвовал большой теннис – его внутренние метания выглядели какой-то пошлой глупостью. Не самое подходящее местечко для приватной беседы.
Но Каору сразу понял, что пригласить Фуджи в кафе или ещё куда, не заинтересовав его смертельно – не вариант. Он без Тезуки никуда. А тот, в свою очередь, погружён в оттачивание новой техники.
У Кайдо мурашки вдоль хребта пробежали, стоило на мгновенье представить обсуждение волнующей его темы при бывшем капитане:
«Лучше смерть!»
– Фуджи, я не знал к кому пойти с этим и Инуи порекомендовал тебя, – смалодушничал Каору, свалив ответственность на напарника.
– С чем? – Шюске всем видом излучал вежливую доброжелательность, но следующие слова заставили его напрячься и явить миру истинное лицо. А точнее – второе из лиц.
– Думаю, что я гей, – сказал Кайдо.
– С чего ты взял? Возбуждают мускулистые тела товарищей по команде? – с лукавой насмешкой уточнил Фуджи. По-доброму, так что Каору не оскорбился, но всё равно запротестовал:
– Да нет же! – его аж передёрнуло.
«Ну, по крайней мере, не все… И не возбуждают, а так…»
– Запал на кого-то конкретного? – продолжил расспрашивать Фуджи, явно заинтересовавшись: подумать только – Кайдо и… кто?
– Можно сказать и так.
– Тогда это ещё не диагноз. Любовь. Или, быть может, влечение. Пройдёт. Ничто не вечно, как говорится.
Каору так и не понял, успокаивает его товарищ или предостерегает.
– Для того, чтобы прошло, надо хотя бы попробовать. Осмелиться… А я даже не знаю, как подойти к этому вопросу.
Шюске надолго погрузился в раздумья. Отпираться смысла не имело, но он пока не представлял, что Кайдо конкретно нужно и как ему помочь.
– С вопросом межличностных отношений – не ко мне. Сам в проблемах по макушку, – Фуджи невольно бросил исполненный безнадёжности взгляд на Тезуку, который беседовал с тренером у кромки корта.
– А с технической стороной могу помочь.
– Как раз техническая сторона меня и интересует. А то в интернете порноужасы какие-то, – признался Кайдо.
– Ладно. Выберем время как-нибудь, ведь не на корте же…
За разговором Фуджи как-то незаметно восстановился. И, кажется, был намерен снова играть.
«Монстр. Выкормыши нашего тренера Рюзаки через одного такие» – подумал Кайдо, попрощавшись.
***
– Инуи?
– Да. Здравствуй, Тезука. А я сегодня вместо Фуджи. Надеюсь, не разочарую.
– С ним что-то случилось?
– Нет, ничего. Он просто с Кайдо занят. Чем-то личным. Я не в курсе подробностей.
Инуи излучал спокойствие и безмятежность. Но получалось у него так, что и бревно бы ощутило – что-то неладное творится в этом мире.
Вот и Тезука крепко озадачился: какие ж это «личные» дела внезапно образовались у Шюске с Каору, явившемся вчера на корт со скорбным лицом. А после беседы с Кайдо у гения вроде как просветление случилось. Он даже Тезуку едва не уделал на тай-брейке. Но силёнок всё-таки не хватило.
– Ты не в курсе? – позволил себе усомниться Кунимитсу. – Но хоть предполагаешь?
– Предполагаю… А ты лучше сам у Фуджи поинтересуйся, – отозвался Инуи и очень агрессивно подал.
Игра началась. Сразу стало не до разговоров, на что Садахару и рассчитывал.
Печальные истории о безответной любви разом вылетели из головы – только успевай от линии до линии носиться, отбиваясь от атак. Игра бывшего капитана команды Сейгаку даже не поражала воображение. Она ему не поддавалась.
«Понять этого нельзя, можно просто запомнить. Дома проанализирую» – Инуи поскользнулся и упал, неловко вывернув руку с ракеткой. Едва сам себя не угробил в стремлении защитить корт, но мяч отбил.
«Тезуке прямо на струну… Ну, конечно же, – в следующую точку приёма Садахару не успел и совершенно этому не удивился. – Раздражённый он сегодня. Я живым-то с корта выползу хоть? Ой, как мне процентное соотношение не нравится»
Слив первую игру, Инуи сосредоточился так, словно от результата матча напрямую зависела его жизнь, и выдал почти всё, на что был способен. Удалось даже отвоевать у Тезуки несколько очков. После чего Садахару начал задаваться. Задаваться вопросом, в частности, как Фуджи выдерживает играть против этого кошмара-с-ракеткой несколько сетов подряд.
«Магия и мистика, – подумал Инуи, тяжело дыша, и прикинул: не пора ли просить пощады и перерыва, – плюс неразделённая поощряемая любовь… Страшное дело».
– Я подумал, что ты всё-таки должен знать, – вдруг сказал он Тезуке. – Кайдо влюблён до полной потери соображения. Места себе не находит. Раньше вот молча страдал, а теперь решился к Фуджи со своими чувствами прийти.
«Подло, конечно. Но куда деваться?».
Тезука споткнулся на ровном месте, но мигом восстановил равновесие и принял-таки тяжёлую подачу Инуи. Но отбить не сумел – выронил ракетку.
Тезука.
Выронил.
Ракетку.
Садахару отыграл в свою пользу два гейма, пока его бывший капитан в себя приходил. Даже любопытно стало: чего Кунимитсу себе надумал из-за озвученной соперником двусмысленности.
А потом Тезука внезапно сделался очень и очень злым…
На следующий день Инуи было так паршиво, что он всерьёз подумывал о том, чтобы обратиться в больницу или хотя бы к опытному мануальщику. Всё тело болело и отчаянно сопротивлялось идее вытряхнуть его из постели.
А встать было необходимо. Ведь именно сегодня предстояло воплотить в жизнь «великий план» и поймать, наконец, Гниду на горячем. И попутно, если повезёт, устроить Кайдо личное счастье. А то парень уже так извёлся, что неровён час – снова его с моста снимать придётся.
«Но для начала нужно хотя бы встать».
– Ойёёё-ё…
«Знал бы, что будет настолько плохо – ни за что не согласился бы этим долбанным влюблённым помогать. А то Тезуку раздраконил, сам в кусках… В итоге, конечно, всех поженю, но… Эх, хреновый из меня Купидон. Интересно, древнеримский божественный карапуз от своих усилий хоть какое-то удовольствие получал? Я лично уже мечтаю о тихом и уютном склепе».
***
– Вв-ввоо-ооо… хр-рр… кхе-кхе… – так бесславно началась и закончилась первая попытка Момошироширо заговорить и попросить воды. Наверняка Кайдо его бы и так понял и даже сжалился бы над умирающим… Ну, или не сжалился, а просто поднял бы на ноги и отправил умирать в другое место. Но Гада в комнате не было. Не было вообще никого.
Даже не пробуя пошевелиться, Такеши снова провалился в забытьё, болезненно жаркую полудрёму.
Но часа через полтора природа снова напомнила о себе. Момоширо сполз с кровати и титаническими усилиями доволок себя до водопоя. Злорадно выхлебал минералку, заначенную Кайдо – жизнь стала немного приятней. Через несколько минут подпирания стенки парень нашёл в себе силы направиться в туалет.
Последствия вчерашней пьянки оказались поистине ужасающими. Жбан раскалывался, всё тело ломило, а пониже спины – вообще пиздец катастрофа. Навалившись всем телом на умывальник так, что крепление угрожающе заскрипело – парень всмотрелся в зеркало. Свежий синяк на скуле не вызвал никакого удивления.
– Я тебя не знаю, но я тебя помою, – пообещал Момоширо помятой роже, отражённой в стекле.
Проще трезвому штангу сто раз отжать, чем похмельному из футболки выбраться. С коварной тряпкой парню пришлось побороться. Но обнажиться всё-таки удалось, что Момо засчитал себе как победу дня. Сбросил футболку на пол и вяло допинал ногами.
Шорты… В шортах болело. Всё. Как огнём жгло. И чесалось.
«Что бы это значило?» – запаниковал Момоширо и дрожащими пальцами стащил шорты.
Бинты.
«Чё?!» – парень нерешительно потеребил повязку.
– Не советую, – раздался голос Кайдо от двери. – Врач сказал: не снимать, не мочить и не чесать. Вшшш-ш-ш-ш.
«Вообще-то просто мера предосторожности – уже лишняя, раз «пациент» очнулся. Но об этом я пока промолчу» – решил Каору.
Момоширо ошарашено вытаращился на соседа по комнате.
– Гад, ты чё: освоил юмор и сарказм? Или серьёзно?
– Я имел в виду, что повязку чесать нельзя. А всё, что не забинтовано – можно, – невозмутимо отозвался юноша, никак не отреагировав на раздражающее прозвище. – Кстати, ты хоть что-то помнишь из своего фееричного загула?
Момоширо посмотрел вниз. Чесалось-то именно под повязкой. Которую нельзя. Но спасибо, что хоть член не забинтован.
– Насмотрелся? А теперь пошёл вон! – резко качнувшись вперёд, он вытолкнул Кайдо в комнату и захлопнул дверь перед носом.
– Не помню, – ответил Такеши сам себе. Не было сил даже удивиться, что после «Пошёл вон!» Гад не высадил дверь и не окунул похмельного соседа головой в толчок, чтоб не зарывался.
«Может, сострадание проснулось? – обнадёжил себя парень. – Меня не надо добивать. Я сам сегодня успешно сдохну».
Справив нужду, он вернулся в комнату и разжился свежим бельём. Такеши было настолько хреново, что помощь пришлась очень кстати. В смысле, если бы Гад его не сориентировал в пространстве, Момоширо мимо кровати бы рухнул.
В следующий раз парень очнулся ближе к ночи. Теперь он чувствовал себя почти живым и почти хорошо. Не считая задницы.
Страдалец выпил свою минералку, известно, чьей заботливой рукой перемещённую в изголовье кровати.
«А жизнь-то налаживается…» – подумал Момоширо и плавно, стараясь не трясти страдающей головой, сел на постели и посмотрел в сторону.
«Знакомые все лица» – настроение, толком не поднявшись, сползло к отметке «паршивое».
На соседней кровати бок о бок сидели Инуи и Кайдо. Очкарик изредка щёлкал клавишами ноутбука, управляя происходящим на экране, и шёпотом комментировал. В самое ухо Каору – так и казалось, что сейчас прихватит мочку губами, щекотнёт языком.
Момоширо скрипнул зубами:
«Чёртов Гад! Краснеет, как девица. Тьфу!»
Такеши возжаждал крови и хруста костей, но с Инуи в этом смысле невозможно иметь дело. Любая попытка прижать его физически могла закончиться моральной травмой для атакующего. Причём, травмой такого масштаба, что потом всю жизнь на походы к психоаналитикам зарабатывать придётся. С недавних пор очкарика перестали приглашать на разудалые студенческие вечеринки, но он всё равно туда просачивался – пил мало, трезвел быстро, всё про всех помнил и компроматом обзаводился пугающим.
При желании он мог бы уже шантажировать весь студенческий городок. Но, к счастью, Инуи испытывал к людям чисто академический интерес. А они к нему – чисто животный ужас.
– Что смотрим? – не выдержав, наконец, поинтересовался Момоширо.
– Твоими подвигами любуемся, – елейным тоном отозвался Инуи.
– ЧТОО-ОО-О?! – Такеши ласточкой слетел с кровати и пересел к друзьям. Как по заказу «глаз» камеры завершил круг по залу и вперился в Момоширо, лихо отплясывавшего макарену с двумя полуголыми девицами. Одна из них как раз с задорным визгом сорвала с себя бюстгальтер и запустила им в оператора. Такеши на этой стадии опьянения щеголял в трусах. Но при галстуке.
– Ничего себе! – не поверил парень. – Это меня с пары кружек пива так раскорячило? Не может быть!!! Монтаж и провокация!
– На вечеринке было не только пиво. А и травка и таблеточки… – голос Инуи приобрёл несвойственные ему сочувствующие интонации. – Половина таблеток сразу же по бокалам разошлась. А тебе, кажется, вообще тройная доза досталась. Ты несколько дней в себя приходил.
– НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ?! – Момоширо произвёл в уме нехитрую калькуляцию. – Сегодня понедельник, что-ли?
– Вечер вторника.
– Инуи, ты всё-всё заснял?
– К сожалению, нет.
– А ты не видел, с кем я того… этого... нуу-у… ты понял?
– Нет, я ушёл раньше. Где-то после третьего канкана. А забирал тебя оттуда Кайдо – у него поинтересуйся.
«Канканом дело точно не закончилось» – Момоширо обхватил голову руками и застонал. В том состоянии он точно не был способен вспомнить про презервативы. А в этом – не помнил: с кем и сколько.
Такеши мужественно перетерпел ещё полчаса трогательного общения Инуи и Кайдо. Пока, наконец, очкарик не ушёл домой.
– Кайдо?
– Момоширо?
– Так в каком виде я был, когда ты явился?
– Ты был в хлам.
«Это и так понятно!» – Момоширо едва не взвыл.
– А с кем я был?
– Я их не знаю.
– «Их»?! То есть я много с кем был?
– Да.
Такеши состроил скорбную морду и отполз обратно на свою территорию. Кайдо украдкой выдохнул с облегчением. Момоширо не задал главный вопрос: «А в каком смысле я с ними был?». И Каору оставил всё воображению товарища. К следующему выяснению отношений ещё нужно морально подготовиться.
***
Когда Момоширо пришёл в себя достаточно, Кайдо сказал, что от бинтов уже можно избавиться. Предвкушая вожделенный почесон и внесение ясности в вопрос: что под повязкой-то – парень в три прыжка вылетел из комнаты.
В ванной снял повязку и обомлел: бёдра обвивала татуировка в виде змеи. Цветная, детальная гадина изящно выгибалась над самым основанием члена и словно бы стремилась вверх – ещё чуть-чуть и пощекочет раздвоенным языком пупок.
Парень весь извертелся перед зеркалом и рассмотрел, что хвост свой наглая гадина засунула в… ну, короче, вдоль позвоночника, по крестцу и в…
– ГАА-А-А-АА-АД?!!!!! ЧЁ ЭТО ЗА ХРЕНЬ?!!!
– Тебе что-то не нравится? Имей в виду, мастер изрядно потрудился. Работа заняла более 16 часов, – Кайдо изо всех сил старался сохранять невозмутимость.
– Твоя работа, да?! – прорычал Момоширо, хватая товарища за грудки.
– Разумеется, нет. Опытного мастера.
– Аррргх! Сукааа!!! ЗАЧЕМ?!! За что ты так со мной?!!!
– Ты не вернулся в общежитие. Не появился и у родителей. Исчез. Телефон не отвечал, никто не знал где ты. Я вас еле нашёл. Перепившшш-шихся, перетрахавшихс-ссс-ся. А ты даже не помнишшш-шшь с кем и ссс-с-сколько… Вшшш-шш-ш!
Лицо Кайдо перекосило крайней степенью бешенства.
– Я всё понял. На вечеринки больше не хожу, – пошёл на попятную Момоширо.
«И на эту-то идти не хотел… Подумаешь, татуировка. Она ничего так. Даже стильная. И вообще спасибо, что не эльфийские листочки на сосках».
– И хватит уже тыкать меня своим боевым копьём. Вшшш-ш-ш-ш.
Кайдо стряхнул с себя руки Момоширо, оттолкнул его и ушёл в комнату.
– Твою мать, – уныло протянул Такеши, глядя вниз. У змеи не было никаких шансов сползти с бёдер, когда её такая «жёрдочка» подпирает.
«А ведь тату и на самом члене могло быть, – подумал парень неожиданно и, к стыду своему, возбудился ещё сильнее. – Чесать лишь незабинтованное, говоришь?»
Момоширо прислонился к стене и решительно взял проблему в свои руки.
Кайдо бросился ничком на постель и спрятал лицо в подушку. Так стыдно за себя ему ещё никогда в жизни не было. Когда Момоширо загулял – выяснить его местоположение не составило труда – благо Инуи с детства имел привычку всё про всех знать. Предотвратить знакомство товарища с наркотой Садахару почему-то не успел, но проконтролировал, чтобы в состоянии изменённого сознания тот не натворил дел.
Кайдо всё равно рассвирепел, когда приехал забирать Момоширо и застал его в таком беззащитном состоянии. Такеши просто напрашивался на приключение и Каору стоило огромных усилий сдержать себя:
«Вот за что я люблю этого придурка?»
Будучи в курсе всех душевных метаний напарника, Инуи с маньячной улыбкой подкинул отличную идею. Ну, по крайней мере, тогда, с пьяным Момоширо на руках – идея привела Кайдо в мрачный восторг.
Но теперь, реально оценив дело «рук своих» – Каору уже не был так уверен. И ведь сделанного не воротишь! Змея на бёдрах Момоширо придавила Кайдо своей несомненной необратимостью. Это навсегда.
Навсегда.
«Уроборос хренов – Мировой Змей».
Он и раньше украдкой заглядывался на то, на что нормальный мужчина, да ещё и спортсмен, заглядываться не должен. Но татуировка – вот уж на что вульгарное зрелище – сделала Момоширо ещё привлекательнее, эротичнее… просто до спазмов в паху.
«Я пропал… Пропал совсем».
***
Через неделю после приснопамятной вечеринки вице-капитан теннисного клуба внезапно из него ушёл. А потом и из университета куда-то делся. Несколько его подельников, из самых заметных, так же внезапно попали в больницу. Цепочка несчастных случаев плюс компания погулять сходила неудачно – парни нарвались на уличную банду. Кости пострадавшим хирурги как мозаику собирали.
– Инуи, ну, я ещё понимаю поход на вечеринку. Я подставился так конкретно, что грех было не воспользоваться…
– Гнида не устоял. Думал тебя подставить, мол, вот как надежда и опора японского большого тенниса развлекается, а на самом деле попался в нашу ловушку.
– Само собой. Но сейчас не об этом. О татуировке. Зачем ты Кайдо подкинул такую идею? У него теперь от чувства вины крыша едет. Не считая того, что мне с этим жить.
– С чего ты взял, что это моя идея?
– Я вас обоих не первый день знаю. Не отмазывайся.
– Допустим, крыша у Кайдо уже давно едет. И не от чувства вины, а от кое-чего другого. Осталось лишь немного дожать.
– Инуи, я тебе никогда не говорил, что ты хладнокровная, бессердечная, расчётливая сволочь – человек-калькулятор?
– Будь я таким, с вами бы не связался, придурки, – Садахару гневно поправил очки. – Ещё одно высказывание в том же направлении и я буду на тебе соки испытывать до конца твоих – убогих и очень недолгих – дней.
– Ой, прости-прости.
– Я серьёзно, жизнерадостный ты козёл, – Инуи вздохнул. – Татуировки не бинтуют, через пару часов снимают плёнку, наложенную мастером, осторожно моют, оставляют дышать. Про прочие прелести, вроде нанесения крема, ты сам знаешь.
Момоширо машинально кивнул, совершенно не понимая, куда Инуи клонит. Настораживали странные интонации, с которыми он продолжал:
– Ты в отключке был и, естественно, заботился о тебе Кайдо. Видел бы ты его лицо! Столько в нём было… откровенного любования, обожания и вины, да, и вожделения… Если когда-нибудь ещё увидишь, от счастья лопнешь, наверное. А мне вот больно было. И завидно.
– Ой-ё-ёё… – Момоширо осознал и пригорюнился. Ему никогда и в голову не приходило. В смысле, Инуи явно не по этой части, у него и девушка есть. А до неё ещё были. И после будут, если с этой отношения не сложатся. Однако же не зря между ним и Кайдо ещё в школе какая-то химия происходила. И речь не о соках.
– Прости, – выдавил из себя Момоширо еле слышно, но на этот раз совершенно искренне. – Проклятье! Мне так жаль…
– Не загружайся. Кайдо давно выбрал. И выбрал не меня, – Инуи снова поправил сползающие с переносицы очки. – Я это принял. А теперь ты должен… принять решение.
***
– Если продолжишь на меня так смотреть, подобью твой наглый глаз, – предупредил Такеши угрожающе. В душевой при клубной раздевалке уже почти никого не осталось. Но те немногие, что ещё плескались, явно скучали и хотели нарваться.
– Ну, а что: Кайдо можно, а мне нет?
– Гаду я вообще челюсть вынесу! – Момоширо резко развернулся, отыскивая взглядом поименованного. Тот смотрел в стену и всем видом излучал обыденность и незаинтересованность. Но порозовевшие ушки, но закаменелая в напряжении спина… Такеши успокоился также быстро, как завёлся. Даже повеселел.
– В матче.
«Тренировка закончилась и когда ещё тот матч будет… На следующей неделе?» – но на всех нарычал, всем пригрозил – формальности соблюдены.
С приобретением татуировки Момоширо превратился в местную достопримечательность. В клубной раздевалке и душевой на него пялились все. Возник слух, что парень связался с якудза. Это не могло не раздражать. Примиряло Момоширо с ситуацией лишь то, как забавно реагировал Кайдо. Гад краснел, бледнел, шипел матерно, но во-первых, сам не мог отвести глаз от меченной части тела товарища, во-вторых, переживал ситуацию едва ли не более болезненно, чем сам Момоширо.
Кайдо даже отстранили на неделю от занятий за драку. Он вычислил тех, кто распустил слухи и разобрался с ними по-свойски.
Хорошо хоть придурки не в основном составе, а то ведь тренироваться месяц не смогут, а соревнования уже на носу.
В общем, сам того не желая, Кайдо – едва вступив в должность вице-капитана – навёл ужас на весь теннисный клуб. А Момоширо, сам того не желая, провоцировал у всех подряд эротические фантазии. Впечатление оба производили столь сильное, что за глаза их уже поженили. Теперь ставки шли на то: кто кого. Прибьёт первым.
***
Гроза. Ливень. Вечереет. Чудненько. Самая подходящая обстановка, чтобы решить, наконец: признаться Кайдо в своих чувствах или дождаться его признания и тогда уж. Момоширо смотрел за окно и на душе у него было также сумрачно, как в намокающем под дождём мире.
Такеши устал терзаться. Это уже не соперничество – теперь ему казалось, что он просто мучает себя и Кайдо. И совершенно зря. Ладно бы он уверенности не испытывал во взаимности чувств, так нет же.
«Интересно, Кайдо ещё не надоело тянуть кота за яйца? – Момоширо, валявшийся на постели, вдруг подорвался и сел. – Сейчас он вернётся, и я ему всё скажу!»
После душа Кайдо явился посвежевшим и расслабленным, принеся с собой облако мыльных ароматов. Момоширо подобрал слюну и нарочно сконцентрировал всё внимание на уродливом полотенце, которым Кайдо вытирал голову – ещё более кричащей расцветки, чем его же банданы.
– Каору, я… – начал было Момоширо и запнулся, сам себя испугав.
«А когда это он для меня стал «Каору» вместо «Ах, ты Гад!»?...»
Кайдо тоже замер и выронил полотенце. Парни глядели друг на друга во все глаза. И, казалось, что слова уже не нужны. Всё сказано между ними. Всё понято правильно. Щёки Кайдо налились жарким румянцем.
Раскат грома пришёлся как нельзя кстати, подчеркнув драматизм момента. А то ведь и Момоширо едва не покраснел, решив, что бешеный стук его сердца уже и соседям через стенку слышен.
Кайдо приблизился, словно в трансе. Момоширо весь подался ему навстречу… И вдруг потух свет.
– А-авария, – каким-то странным голосом произнёс Кайдо из темноты.
– Да фигня. У нас фонарик есть и мобильные телефоны. На целую иллюминацию хватит. А утром проснёмся и уже порядок, – жизнерадостно отмахнулся от проблемы Момоширо и выставил на телефоне режим постоянной подсветки экрана.
Кайдо нерешительно присел на постель товарища.
– Момоширо, я давно хотел тебе сказать…
– Да-да, знаю. Я тоже.
– Что «ты тоже»? – возмутился Каору. – Комендант общежития мне ни о чём подобном не говорил, а беседовали мы вот только что.
– Погоди-погоди. Причём здесь комендант? – обалдел Такеши.
– При том, что я покидаю общагу. Возвращаюсь домой.
Удар грома, казалось, пришёлся Момоширо аккурат по темечку.
– То есть, как это – покидаешь общагу?!!
– А вот так. Не могу здесь больше находиться.
«Это что – всё? Признания не будет?!! Вот гад! ГАД!!!! Мало того, что слил такой романтический момент, так ещё и сбегает! – Момоширо стиснул зубы, что не послать Кайдо туда, куда ему действительно стоит переехать. – Достал. Как же он меня достал…».
Но вместо того, чтобы послать – Момоширо резко обнял Кайдо.
– Никуда ты не переезжаешь. Я тебя не отпускаю, понял? А комендант пусть в жопу идёт!
Ошарашенный Каору гневно зашипел и изготовился хладнокровно уничтожить придурка, но передумал. Так они и сидели в темноте, обнявшись. Тяжёлое дыхание разъярённого Момоширо перемежалось с раздражённым шипением Кайдо.
Постепенно Такеши заставил себя расслабиться и перестал стискивать Каору в объятиях аж до боли.
– Ты мне нужен здесь. И я ведь люблю тебя, знаешь ли.
Ладони Момоширо пришли в движение, ласково поглаживая спину Кайдо. Он всё ещё страшно боялся, что Гад сбежит. И так зациклился на этом, что не сразу заметил – Кайдо отвечает на ласку. Льнёт к нему, прикасается. И прикосновения его куда более откровенны, чем позволил себе Момоширо.
– Я тебя тоже. Люблю. Давно уже. Всё пытался спрятаться, убежать от этого чувства. Да только ты мне не позволил.
– И правильно сделал. Оцени, между прочим. Разве Кайдо Каору и Момоширо Такеши могут от чего-либо в страхе убежать, спасовать? Да не бывает такого!
– Действительно…
Телефон упал за кровать и отключился. В комнате сделалось совсем темно. Но парням это совершенно не помешало – их губы уже встретились. И они так увлеклись, что вновь зажёгшийся свет заметили не сразу.
***
Первая неделя прошла в состоянии эйфории и словно бы в розовом тумане. Кайдо и не представлял, насколько сильно его мучила ситуация, до тех пор, пока она не разрешилась.
Но ребятам из теннисного клуба совсем не полегчало. Даже наоборот. Когда вице-капитан вынырнул из пучины душевных терзаний – у него высвободилось столько энергии, что у парней осталось два варианта: выиграть национальный чемпионат или сдохнуть, пытаясь.
Таких тяжёлых тренировок у команды ещё не бывало! А Момоширо, вместо того, чтобы унять своего благоверного – только посмеивался и грозился ввести в практику дегустацию Соков Инуи. Они ведь полезны, содержат всю необходимую спортсменам таблицу Менделеева, а уж как вдохновляют и стимулируют – не в сказке сказать!
Между тем, ставки «кто-кого» утроились. Соперничество между Кайдо и Момоширо разгорелось как никогда. Стоило им увидеть друг друга – искры так и летели, струны ракеток рвались, мячи лопались… Момоширо ходил весь пегий от синяков, а Кайдо щеголял прокушенной губой.
Признание в любви до гроба – это фигня. А вот вопрос «кто будет сверху?» – реальная тема. За это стоит драться.
Инуи отказался в этом безобразии участвовать. Послал обоих. Фуджи подарил обоим по кактусу, коробку презервативов и смазку. А потом послал. Обоих.
Парни остались один на один со своей святой войной. Месяц прошёл в борьбе, попытках застать друг друга врасплох и воздержании.
Сексуально неудовлетворённый Кайдо вымещал фрустрацию на теннисистах, и фантазия его изо дня в день становилась всё изощрённее.
– Он такой. Мёртвого затрахает, – Момоширо вице-капитаном очень гордился.
«А я не дамся».
***
Момоширо разбудил плеск воды. Кайдо вскочил раньше и успел занять душ. Такеши широко зевнул, почесался ниже татуировки и встал с постели. Это даже хорошо, что Гад его опередил.
«Не трахну, так хоть полюбуюсь…» – подумал Момоширо. Дверной замок они вырвали с мясом ещё на прошлой неделе, тягая дверь туда-сюда. И петли, кстати, погнули.
«А нефиг было запираться. Тварь я дрожащая или право имею?»
– Ну, кто сверху – я? – Такеши просочился в ванную комнату. Он уже привык начинать так каждый божий день. Гад успел выбраться из душа и обтереться, а теперь завис перед зеркалом, пытаясь вынуть из глаза ресничку.
– Нет, я.
После этой сентенции они обычно боролись. Потом целовались. Когда Момоширо от возбуждения готов был уже на потолок влезть – Кайдо пинал его куда-нибудь и сбегал. Удержать Гада, решившего сбежать, Такеши не мог физически. Но попыток и надежды не оставлял.
– Гад, ты не оборзел ли совсем? И так уже отличился… – Момоширо нарочито звонко хлопнул себя по бедру. Его растянутые шорты изрядно сползли и держались, такое впечатление, лишь на утреннем стояке. Стремительно покрасневший, Кайдо прикипел взглядом к перевивам татуировки и надолго замер, как загипнотизированный. Такеши каким-то внутренним чутьём понял, что это утро будет не таким, как обычно.
– Каору?... – неуверенно прервал Момоширо затянувшееся молчание.
– Как я этой змее завидую, ты бы знал, – Кайдо опустился на колени и вжался лицом в пах Такеши. – Я её сдеру! Вместе с кожей.
Объявил он вдруг и впился ногтями в бёдра Момоширо. У того глаза от шока сделались как плошки.
– Прекрати! – возмутился парень и треснул Кайдо по рукам. – Во-первых, больно же! Во-вторых, не смей портить мою любимую гадину.
– Почему это «гадина» женского пола? – проворчал Кайдо уже более мирно, начиная ласкать Такеши руками и ртом.
– А чтоб тебя позлить. Прям тащусь, как ты ревнуешь к тому, что сам же сделал, – с придыханием признался Момоширо и тут же болезненно ахнул. В ответ на «позлить» Каору укусил его.
– Ну, ты… ё-маё… – от возмущения и возбуждения Такеши не сумел даже выматериться.
Едва первое удивление прошло – Момоширо тут же кончил. Нет, Гад ни черта не умел работать языком, но сам факт. Такеши мог кончить уже от одного вида Каору, стоящего на коленях перед ним, ласкающего его плоть…
«Мой. Мой Каору» – подумал Момоширо, опускаясь на пол. Привлек Кайдо к себе, начав упоенно целовать и ласкать любимого.
Стоило лишь прикоснуться к его члену, как Кайдо выплеснулся Момоширо в руку. Такеши облизнул пальцы, с интересом наблюдая за реакцией Каору:
«Ну, не амброзия, конечно, но… я думал, хуже будет».
Момоширо с предельной осторожностью, словно и впрямь имел дело с гнездом гадюк, добрался до задницы Кайдо.
– Каору?! – ахнул он потрясённо, обнаружив, что тот уже подготовлен.
– Ну, а что? – Кайдо отстранился и, уже не имея сил краснеть со стыда, гневно набычился. – Не мог же я в этом деле на тебя рассчитывать. Вшшш-ш-ш-ш.
– За дурака меня держишь?! – Момоширо прижал парня к себе и спрятал перекошенное лицо у него на плече.
– Совсем ни вот настолько не доверяешь… – приняв решение, Такеши выпустил Каору из объятий, пошёл на принцип. – Знаешь, я так не могу… Не хочу я так!
Момоширо поднялся и развернулся, чтобы уйти. Гневное шипение словно подталкивало в спину, мол, и не возвращайся, придурок. Но уже на пороге, парень вдруг оказался пойман жесткой ладонью за шею.
– Ну, ты, олень. Не строй из себя жертву. Думаешь, мне легко? Вшшш-ш-шш-ш…
Кайдо рывком развернул Момоширо, не отказав себе в удовольствии приложить того спиной о дверь. Поймал его руки и сцепил замком на своём животе – завернулся в объятия любимого, как в тёплое одеяло. Опустил голову, так чтобы у Такеши точно не было шансов заглянуть в лицо. Эрекция Момоширо удобно устроилась в ложбинке меж ягодиц Каору, мешая адекватно воспринимать окружающую реальность.
– Я не… Ну, как представил… это так… смущательно, – выдавил неологизм Кайдо, не в силах выразить словами всё, что он передумал и перечувствовал, когда понял, что, да – влечение взаимно и всё у них будет.
Момоширо спёкся – на такого Каору обижаться невозможно. А давить или предъявлять претензии и вовсе немыслимо.
– Ладно, живи, олух. Но в следующий раз позволь всё-таки мне тебя подготовить.
«В следующий раз? Раскатал губу. Хе. Скорее я ТЕБЯ подготовлю» – промелькнула злобная мыслишка у Каору. Момоширо подтолкнул Кайдо к умывальнику:
– Обопрись.
Нанёс смазку и вошёл в юношу. Легко не было. Он даже усомнился в самой теории – может, вся информация сфабрикована злобными бабами, чтобы поиздеваться над наивными ребятами, вроде них, отказавшихся от прекрасной половины человечества ради друг друга? Ну, невозможно же!
А потом внезапно всё получилось. Болезненные стоны Каору поменяли тональность. Зазвучали так… ничего более эротичного и возбуждающего Момоширо в жизни своей не слышал:
«Никогда больше с ним в паре на корт не выйду. А то ж со зверским стояком играть придётся».
Чувствуя, что Такеши дошёл до предела, Кайдо сжал свой член и в несколько движений довёл себя до оргазма. На потрясающее чувство высвобождения, яркое, как никогда прежде, наложился экстаз любовника, словно удваивая ощущения.
А следом накатила слабость. Колени подогнулись и Каору едва не стёк следом за спермой на скользкий кафельный пол.
Момоширо удержал. Зашептал что-то на ухо, заполонил ошарашенный разум ласковыми благоглупостями – Кайдо и не подозревал, что Такеши способен адресовать ему столько уменьшительно-ласкательной чуши, не сбиваясь и не повторяясь.
Где-то между «зайчиком» и «ужиком» Каору, наконец, разжал пальцы, намертво вцепившиеся в край умывальника, и позволил привести себя в порядок, а потом и выволочь в комнату.
Парни рухнули на кровать Кайдо –Такеши нравилось, когда его окружает едва заметно запах любимого.
– Гад, вернись к реальности! Земля вызывает Кайдо Каору! – потребовал Момоширо, укрывая за насмешкой волнение.
«Сколько можно в прострации пребывать? И ладно бы ещё в хорошем смысле – вдруг я оказался божественным любовником? Но вдруг в плохом?!»
Кайдо лениво перекатился по постели, устраиваясь поудобнее. Поудобнее оказалось с рукой Момоширо в качестве подушки и его телом в роли живой грелки. Такеши онемел от такой наглости и не нашёлся, что возразить. Да и что возразишь на угрожающее: «А за «Гада» ответишшшш-ш-шь!» – на ухо? А уж когда Кайдо принялся медитативно наглаживать его торс, явно наслаждаясь ощущением – Момоширо и вовсе «поплыл».
– Я бы не отказался всё своё время так проводить, но… – Такеши не успел развить мысль, как ладонь Каору накрыла его пах, и всё сделалось кристально ясно.
– Ненасытное хамоватое чудовище.
– Кто бы говорил! – возмутился Момоширо сквозь улыбку, укладывая Кайдо на себя. Чувствовалось, что у него тоже стоит, как свинцом налитый. Той пары раз в ванной комнате никому из них не хватило.
***
– Ну, что и требовалось доказать: у меня на целый сантиметр длиннее. И, кстати, толще.
– Вшшш-шш. Ты как линейку держишь и откуда меряешшш-ш-шь?! И вообще – не тяни так, а то оторвётся.
– Всё равно, невооружённым же глазом видно, что мой – длинней и толще.
– Да как ты меряешь?! Дай сюда! Вшшшш-ш-ш-ш.
Пятиминутка ожесточённой борьбы за линейку и отборная ругань вперемешку с матерным шипением. Все уступки, на которые Кайдо когда-либо мог пойти в принципе – исчерпывались в постели. Больше уступать он был не намерен. Нигде и ни в чём. И чёрт с ним, с Инуи, который заявил, что это у них не любовь, а порно-борьба. Главное, чтобы им нравилось.
– А давай, что-ли, в эрегированном состоянии мерить? – предложил Момоширо, старательно имитируя глубоко-научный интерес, вопреки тому, что демонстрировала измеряемая часть тела.
– Вшш-шш-ш.
Продолжение следует...
@темы: Prince Of Tennis, Моя писанина
-
-
18.04.2012 в 16:55Я уже ни от чего не зарекаюсь
безумно коварныхтоварищей xD) *рукалицо*Просто Кономи и сценаристы это тщательно скрывают
Слишком тщательно, имхо
Спасибо за лестный отзыв.)
Ну так ведь чистую правду написала)))) Я никогда не льщу - если фик не нравится, я просто его никак не комментю
-
-
18.04.2012 в 17:03Слешеры коварны, да. А вирус должен жить))))
Ну, красота - в глазах смотрящего, как известно. Я, например, от Инуи балдею. И в фиках это чувствуется. Даже бета уже ворчать начала))))
Спасибо ещё раз)
-
-
18.04.2012 в 17:12Ну, красота - в глазах смотрящего, как известно.
Ну это да
Я, например, от Инуи балдею. И в фиках это чувствуется.
Ну, мне кажется, у всех есть какой-то один самый любимый перс
-
-
18.04.2012 в 17:15Я много кого фанат. Да ещё и имею привычку проникаться персами уже в процессе написания про них чего-либо.
-
-
18.04.2012 в 17:22-
-
11.01.2013 в 19:00ну и естественно в процессе перечитывания я просто не могла пропустить этот фик xDDмне Инуи даже в каноне начинает нравится
-
-
11.01.2013 в 19:04Апатамушта в каноне тема писек не раскрыта, а мне приходится)))
Но у Инуи же секасный голос! Вот прям вообще весь. Так и представляешь, как он протягивает кому-нибудь термос с соком и ласково приговаривает: "Обещай, что завещаешь своё тело науке..."
-
-
11.01.2013 в 19:21ну, меня вот он почему-то раздражал, особенно в начале (в смысле, в ТВшке), сейчас вроде лучше... но сейчас меня даже Атобэ уже почти не бесит, так что это не показатель)
-
-
11.01.2013 в 19:23Он многих раздражает. Я бы им, наверное, не прониклась, если бы изначально показывали клоунски жалкого неудачника, как временами в овашках.
-
-
11.01.2013 в 19:24-
-
11.01.2013 в 19:27Ну, тогда я горжусь собой, как слон в трусах. Покурил сам - поделись травой с другом)))
-
-
11.01.2013 в 19:30